Первая мировая война боевые действия на море. Вмс ведущих держав в начале первой мировой войны

По данным недавно вышедшего альманаха Wеуаг’а, военный флот великих держав представляется в следующем виде:

Англия 57 лин. кор. 1.017.000 тонн
Франция 20 » » 311.000 »
Россия 8 » » 110.100 »
Германия 33 » » 538.000 »
Ав.-Венг. 14 » » 157.000 »
Италия 11 » » 163.000 »

Эта таблица показывает, что при любых возможных комбинациях преобладающая роль британского флота совершенно обеспечена. Картина мало меняется, если мы ограничимся статистикой существующих броненосцев и если примем в расчет боевые единицы, находящиеся еще в постройке.

Англия 43 в 621.400 тонн

Франция 19 » 200.600 т. .

Россия 6 » 65.200 т.

Германия 13 » 186.000 т.

Ав.-Вен. 2 » 13.700 т.

Италия 9 » 76.700 т.

И, наконец, для полноты картины приведем данные относительно строящихся кораблей.

Англия 14 лин. кор. 385.500 тон.

Франция 9 » » 218.500 т.

Россия 7 » » 162.000 т.

Германия 6 » » 150.000 т.

Ав.-Вен. 2 » » 40.600 т.

Италия 3 » » 67.900 т.

Великобритания

Британцы в начале войны имели 20 дредноутов, 9 линейных крейсеров, 45 старых линкоров, 25 броненосных и 83 лёгких крейсеров, 289 эсминцев и миноносцев, 76 подлодок (большинство устаревшие, они не могли действовать в открытом море). Надо сказать, что, несмотря на всю мощь британского флота, его руководство отличалось большим консерватизмом. Новинки с трудом находили себе дорогу (особенно, не касающиеся линейного флота). Ещё вице-адмирал Филипп Коломб, военно-морской теоретик и историк, автор книги «Морская война, ее основные принципы и опыт» (1891 год), говорил:

«Нет ничего, что показало бы, что давно установленные историей морских войн законы каким-либо образом изменились».

Адмирал обосновывал теорию «владения морем» как основу имперской политики Британии. Считал, что единственным способом достижения победы в войне на море является создание полного превосходства в морских силах и уничтожение ВМС врага в одном генеральном сражении.

Когда адмирал Перси Скотт высказал мысль, что «эра дредноутов и сверхдредноутов кончилась безвозвратно» и посоветовал Адмиралтейству сосредоточить усилия в области развития авиации и подводного флота, его новаторские идеи подвергли резкой критике.

Общее руководство флотом осуществляло Адмиралтейство, во главе него был У. Черчилль и первый морской лорд (начальник главного морского штаба) принц Людвиг Баттенберг. Базировались британские корабли в гаванях Хумберга, Скарборо, Ферт-оф-Форта и Скапа-Флоу.

В 1904 году Адмиралтейство рассмотрело вопрос о перебазировании главных сил ВМС из района Ла-Манша на север, в Шотландию. Это решение выводило флот из-под угрозы блокады узкого пролива растущими германскими ВМС, и позволяло оперативно контролировать всё Северное море. Согласно английской морской доктрине, которую выработали незадолго до войны Баттенберг и Бриджман, базирование главных сил флота в Скапа-Флоу (гавань в Шотландии на Оркнейских островах), вне радиуса эффективного действия немецкого подводного флота, должно было привести к блокаде основных сил германского флота, что и произошло в ходе Первой мировой войны.

Когда началась война, британцы не спешили соваться к немецким берегам, опасаясь ударов подводных лодок и миноносных сил. Основные боевые действия развернулись на суше. Британцы ограничились прикрытием коммуникаций, защитой побережья и блокадой Германии с моря. Вступить в бой британский флот был готов, если немцы выведут в открытое море свой основной флот.

Германия

Германские ВМС располагали 15 дредноутами, 4 линейными крейсерами, 22 старыми линкорами, 7 броненосными и 43 лёгкими крейсерами, 219 эсминцами и миноносцами, 28 подлодками. По ряду показателей, к примеру, в скорости хода, немецкие корабли были лучше британских. На технические новинки в Германии обращали намного больше внимания, чем в Англии. Берлин не успел завершить свою военно-морскую программу, она была должна завершиться в 1917 году.

Хотя и германские военно-морские руководители были довольно консервативны, так, адмирал Тирпиц первоначально считал, что увлекаться строительством подводных лодок «легкомысленно». А господство на море определяется числом линейных кораблей. Только поняв, что война начнётся до завершения программы строительства линейного флота, он стал сторонником неограниченной подводной войны и форсированного развития подводного флота.

Германский «Флот открытого моря» (нем. Hochseeflotte), он базировался в Вильгельмсхафене, должен был уничтожить основные силы британского флота («Гранд флит» - «Большой флот») в открытом сражении.

Кроме того, военно-морские базы были в Киле, о. Гельголанд, Данциге. Русские и французские ВМС в качестве достойных противников не воспринимали. Немецкий «Флот открытого моря» создавал постоянную угрозу Британии и вынуждал английский Гранд-Флит постоянно быть в районе Северного моря в полной боевой готовности в течение всей войны, несмотря на нехватку линейных кораблей на других театрах военных действий. По причине того, что немцы уступали в числе линейных кораблей, германские ВМС старались избегать открытых столкновений с Гранд-Флитом и предпочитали стратегию рейдов в Северное море, стараясь выманить часть британского флота, отрезать её от главных сил и уничтожить. Кроме того, немцы сконцентрировали своё внимание на ведении неограниченной подводной войны для ослабления британских ВМС и снятия морской блокады.

На боеспособности германских ВМС сказывался фактор отсутствия единовластия. Главным создателем флота был гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц (1849 - 1930).

Он был автором «теории риска», в ней утверждалось, что если германский флот сравнится с английским по силе, то британцы будут избегать конфликтов с Германской империей, т. к. в случае войны немецкие ВМС будут иметь шанс нанести Гранд-Флиту урон, достаточный для потери британским флотом господства на море. С началом войны роль гросс-адмирала упала.

Тирпиц стал отвечать за постройку новых кораблей и снабжение флота. «Флотом открытого моря» руководил адмирал Фридрих фон Ингеноль (в 1913—1915 годы), затем Гуго фон Поль (с февраля 1915 года по январь 1916 года, до этого был начальником Генерального морского штаба), Рейнхард Шеер (1916-1918). Кроме того, флот был любимым детищем германского императора Вильгельма, если решения по армии он доверял делать генералитету, то ВМС управлял сам.

Вильгельм не решился рискнуть флотом в открытом сражении и разрешил вести только «малую войну» - с помощью субмарин, миноносцев, минных постановок. Линейный флот должен был придерживаться оборонительной стратегии.

Франция

У французов было 3 дредноута, 20 линейных кораблей старого типа (броненосцев), 18 броненосных и 6 лёгких крейсеров, 98 миноносцев, 38 подлодок. В Париже решили сосредоточиться на «Средиземноморском фронте», благо британцы согласились защищать атлантическое побережье Франции. Таким образом, французы сберегали дорогие корабли, т. к. в Средиземном море большой угрозы не было - ВМС Османской империи были очень слабы и связаны русским Черноморским флотом, Италия сначала была нейтральной, а затем перешла на сторону Антанты, австро-венгерский флот выбрал пассивную стратегию. К тому же в Средиземном море была и довольно сильная британская эскадра.

Австро-Венгрия

Австро-Венгерская империя имела 3 дредноута (4-й вошёл в строй в 1915 году), 9 броненосцев, 2 броненосных и 10 лёгких крейсеров, 69 миноносцев и 9 субмарин. Вена также выбрала пассивную стратегию и «защищала Адриатику», почти всю войну австро-венгерский флот простоял в Триесте, Сплите, Пуле.

Морские силы Германии на Тихом океане

Морские силы Германии на Тихом океане состоят из двух броненосных крейсеров— "Шарнгорст" и „Гнейзенау", трех легких крейсеров—"Лейпциг", "Нюренберг" и "Эмден", четырех канонерских лодок типа "Ягуар" и "Тигр", трех речных канонерских лодок и двух миноносцев.

Главною базою их является порт Тсинг-Тау в Киао-Чаоском заливе. Порт защищен. Имеются мастерские для починок и ремонтных работ. Сухих доков тут нет. Есть плавучий док длиною в 410 футов. Док этот непригоден для находящихся на Дальнем Востоке германских броненосных крейсеров, длина которых равняется почти 450 футам. Таким образом, если бы при развитии военных операций броненосные крейсера оказались поврежденными и им пришлось бы входить в док для починки подводной части, то подходящего дока для этой цели в распоряжении германского адмирала не нашлось бы.

Состав германских морских сил на Тихом океане не отвечает тактическим требованиям, которые обусловливаются обстановкой настоящей большой войны на море. Поэтому германскому адмиралу придется ограничиться выполнением вспомогательных операций, в роде захвата коммерческих судов (кстати сказать, весьма немногочисленных в том районе или некоторых несерьезных демонстраций.

Сухопутные силы в области Киао-Чао настолько не велики (в общей сложности 4 с небольшим тысячи человек), что ни о каких десантных экспедициях на наше побережье не приходится и думать.

Эвентуальная помощь Китая должна до известной степени считаться невозможной, если оправдаются слухи о помощи английским друзьям и союзникам со стороны Японии.

Германские морские силы Тихого океана совершенно ничтожны по сравнению с японским флотом. Два броненосных крейсера германцев устарели по своему типу и чересчур слабы для того, чтобы иметь возможность оказать хот сколько-нибудь серьёзное сопротивление флоту под флагом Восходящего Солнца. Их водоизмещение в 11.600 тонн. Главное артиллерийское вооружение - восемь 8,2-дюйм. орудий при шести 6-дюйм. Скорость хода около 22 узлов. Броневая защита в главной части состоит из плит в 6 д. толщиною. В японском флоте находятся готовыми 6 дредноутов корабельного типа и один крейсер-дредноут "Конго" (безусловно сильнейшее судно этого класса во всем мире), кроме того, ряд еще не очень устарелых броненосцев и прекрасных броненосных крейсеров, к которым надо добавить 9 легких крейсеров почти современного типа и превосходный минный флот. Японский театр военных действий отлично оборудован как доками, мастерскими, заводами, так и запасами и складами. При таких условиях само собою понятно, что в случае японо-германского столкновения на Дальнем Востоке, германский флот очутился бы в самом печальном положении.

Посылка подкреплений германскому флоту из Европы представляется совершенно невероятной. Расстояние от Вильгельмсгафена до Киао-Чао равняется 11,000 милям.

Япония и Германия на Дальнем Востоке

Настойчивость Японии, уже с первых моментов нынешней войны откровенно ищущей предлоги принять в ней участие в надежде на захват Киао-Чао,—особенно понятна, если мы сравним боевые силы, которым располагает на этом „фронте" Германия с японскими.

Сухопутные силы, обороняющие Киао-Чао, сводятся к 5 ротам морской пехоты, одной батарее конной артиллерии и 4 ротам морской артиллерии —всего 40 офицеров и 1405 нижних чинов. Это—все, так как на доставку войск из метрополии, даже 1 и II батальонов морской пехоты, находящихся в состоянии полной боевой готовности... в Киле и Вильгельмсгафене, очевидно, никаких надежд нет.

На море же Германия располагает здесь крейсерским отрядом, в составе:

1) броненосных крейсеров— "Schаrnhorst" и "Gnеisеnаu"— оба постройки 1906 г., 11600 тонн водоизмещения; скорость—24,8 узла; артиллерия—восемь орудий 21 мм. 40 к., шесть—152 мм. 45 к., шестнадцать— 88 мм. 40 к., 4 пулемета.

2) Малых крейсеров "Nurnberg", "Leipzig", „Emden", постройки 1905 — 1906 г., водоизм. 3260—3650 тонн, скорость 23,1—24,5 узла; бронированы палуба и боевая рубка.

3) Канонерских лодок: "Iltis", "Iaguar", "Tiger", "Lucgs" постройки 1898—1899 г., водоизмещ. 900 тонн, скорость 14 узлов.

4) Речных канонерских лодок; "Vаtегlаnd", "Оttег", "Тsingtin"—постройки 1903—1909 г., водоизмещ. 168—260 тонн, скорость 13—14 узлов.

5) Миноносцев "Таku", "S. 90".

Из всей этой флотилии сильными боевыми судами являются, таким образом, только два броненосных крейсера.

С своей стороны, Япония располагает для борьбы на море семью дредноутами, постройки 1905 —1911 годов, водоизмещен. 15400—21100 тонн, семью броненосными крейсерами, постройки 1903—1914 (Карисима), водоизмещен. 14—28000 тонн, семью бронепалубными крейсерами, четырьмя канонерскими лодками, 39 миноносцами-истребителями, 11 миноносцами 1 класса, 13 подводными лодками и несколькими флотилиями миноносок.

Турецкие морские силы

С приобретением Турцией германскаго полудредноута „Гебена" и крейсера "Бреслау" турецкие морские силы приковывают к себе общее внимание.

Не считая этих двух судов Турция в состоянии теперь мобилизовать и выслать в море три линейных корабля: «Барбаросса-Гайреддин» «Тургуд- Рейсет» и «Мессудие», два защищенных крейсера «Гамидие» и «Меджидие», двенадцать эскадренных миноносцев и десять миноносцев.

«Барбаросса» и «Рейс»— старые немецкие броненосцы, называвшиеся раньше "Курфюрст Фридрих-Вильгельм" и "Вейссенбург". Их водоизмещение несколько превышает 10.000 тонн. Вооружение состоит из 6-ти 11-дюймовых орудий и 8-ми 4-дюймовых, при 2-х минных аппаратах. Скорость хода, первоначально достигавшая 17 узлов, в настоящее время вряд ли превосходит 14—15 узлов. Корабли были выстроены в 1831 г. и, значит, устарели.

Корабль "Мессудие", выстроенный в 1874 г, был в 1902 г. перестроен в Италии. Его водоизмещение в 10,000 тонн, вооружение из двух 9,2-дюймовых орудий сравнительно нового образца, при 12-ти 6-дюймовых пушках. Броня оставлена старая железная в 12 д. толщины, а новые плиты, по имеющимся сведениям, были поставлены только на барбетах, у труб для защиты проводов и пр. Скорость хода около 11—15 узлов.

Оба защищенных крейсера представляют собою суда сравнительно современного типа, со скоростью хода в 22 узла, с вооружением из 2-х 6-дюймовых и 8-ми 4,7-дюймовых орудий каждый. Броневая палуба имеет 4 дюйма толщины.

Турецкие миноносцы все имеют вполне хорошую современную скорость хода и прекрасно вооружены.

Военный порт Константинополя оборудованием своим далеко еще не закончен. Сухих доков имеется 4 для судов длиною не более 400 футов. Один маленький плавучий док. Оборудование порта в его нынешнем виде вполне отвечает, однако, современному состоянию судового состава турецкого флота. Оно не отвечало бы ему, если бы Турции удалось получить свои два дредноута "Биринджи-Осман" и "Решадие". Эти два могучих корабля, как известно, задержаны в Англии и до конца войны турки их, вероятно, не получат.

Неспособный обслуживать суда типа «дредноута» в отношении доков и ремонтных мастерских, константинопольский порт окажется непригодным для обслуживания и германского крейсера -дредноута «Гебен».

Крейсер «Бреслау», переименованный в «Решадие», принадлежит к классу новых легких крейсеров, выстроенных для германского флота и имеющих 4 -дюймовую броню по борту. При водоизмещении в 4,550 тонн разведчик располагает скоростью хода в 27 1/2 узлов и вооружен 12-ю 4-дюймовыми орудиями и 2-мя минными аппаратами.

Судном, несравненно более сильным и имеющим особо важное значение, является крейсер «Гебен». Это—один из самых могучих крейсеров-дредноутов Европы. При водоизмещении в 23,000 тонн. «Гебен» имеет скорость хода в 28 узлов и громадное вооружение из 10-ти 11-дюймовых орудий в 50 калибров длиной, при 12-ти 6-дюймовых пушках и при 4 минных аппаратах. Отлично защищенный, к тому же, 8-дюймовой новейшей броней по борту, крейсер-дредноут «Гебен» безусловно не имеет достойных для себя соперников на всем морском юго-востоке Европы.

«Гебен» был отправлен германским правительством в Средиземное море в самом начале балканских осложнений, и с тех пор вот уже скоро 2 года, как оставался на юге Европы. В первых числах июля были получены сведения о том, что Германия предполагает усилить свои южные морские силы новыми крейсерами (однотипными с «Бреслау».) Однако, предположение это выполнено не было.

В ответ на посылку «Гебена» Великобритания отправила в Средиземное море целую бригаду своих первых крейсеров-дредноутов типа «Ининсибль», и при наличии таковой, а также благодаря ослаблению адриатических сил, происшедшему, естественно, из-за нейтралитета Италии, стратегическое значение германского быстроходного дредноута в Средиземном море оказалось резко уменьшенным: господство на путях от Суэца до Гибралтара перешло в руки французских и британских адмиралов, и «Гебен» стал бессилен изменить собою обстановку в пользу Германии и Австрии. Возвращение его домой в воды Северного моря - было признано предприятием безнадежным, так как господство на западе Средиземного моря, в Атлантическом океане и в Канале решительно находится в руках англо-французских сил.

Выход же «Гебена» в море под турецким флагом может явиться одним из важнейших событий ближайших дней, и, во всяком случае, пока еще невозможно учесть тот вред, который им может быть нанесен морским силам тройственного согласия на южном морском театре.

Минная война

Первая неделя англо-германской войны на море прошла без всяких столкновений броненосных флотов воюющих держав. Теперь можно считать вполне определившимся фактом, что германский боевой флот сидит под защитой сухопутных батарей и минных заграждений в своих отечественных портах. Если бы адмирал Ингеналь со своими эскадрами находился где-либо в Немецком море, за это время он был бы, без сомнения, обнаружен английскими крейсерами и вынужден принять бой. Чтобы пересечь Немецкое море, быстроходным английским разведчикам нужно не более суток. Немцы слишком осторожны, чтобы рисковать встречей своего флота в открытом бою с грозными британскими эскадрами. Согласно выработанному уже давно плану адм. Тирпица, германские моряки ограничились на первое время минной войной, с целью ослабить английский флот, этим все еще страшным орудием. И лишь в том случае, когда немцам удастся нанести чувствительный урон британскому флоту и деморализовать его личный состав, боевой флот их выйдет в открытое море.

Прежде всего, немцы, не считаясь с интересами нейтральных держав, набросали в открытом море плавучих мин. 23-го июля английский крейсер «Аmphion» застал за этим милым занятием немецкий заградитель «Коnigin Luise» (по-видимому, переделанный старый крейсер «Victoriа Luise»), и пустил его ко дну. Но два дня спустя тот же «Аmphion» наткнулся на одну из этих мин и погиб вместе с половиной экипажа. Злополучный крейсер этот находился во главе третьей минной флотилии, состоящей из 20-ти новейших истребителей, и плавал между устьем Темзы и берегами Голландии. Гибель «Аmphion»’а заставит англичан серьезно призадуматься над вопросом о борьбе с плавучими минами, являющимися чуть ли не самым страшным современным врагом современных броненосцев. Достаточно вспомнить, что под Артуром японцы потеряли на минах чуть ли не четверть своего флота, тогда как самодвижущиеся торпеды и артиллерийский огонь вывели из строя лишь несколько мелких судов. К счастью, современная морская техника владеет новыми средствами борьбы с плавучими минами.

С гидроаэроплана, парящего на большой высоте над поверхностью моря, хорошо видны на значительной глубине плавучия мины, а по обнаружении их местонахождения нетрудно расстрелять или выловить эти страшные орудия разрушений. Таким образом, первой задачей английского флота ныне оказывается обследование при помощи гидропланов Немецкого моря, или, по крайней мере, западной его половины. У берегов Ютландии, где на своих же минах погиб немецкий миноносец, англичанам делать пока нечего.

Несколько десятков гидропланов будут очень полезны англичанам и для отражения атак немецких подводных лодок. Подводную лодку с гидроплана еще легче заметить, чем плавучую мину или торпеду. А раз подводная лодка открыта,—она не опасна. Немецкие подводные лодки третьего дня уже произвели внезапную атаку на английский крейсерский отряд, по-видимому, стороживший в открытом море выход немецкой эскадры.

Первое боевое крещение оказалось неудачным для подводных лодок. Атака благополучно отбита английскими крейсерами, при чем была потоплена лодка U-15. Лодка эта спущена на воду всего два года назад, имела водоизмещение в 650 тонн (в погруженном состоянии 750 тонн) и могла ходить со скоростью 12-ти узлов на поверхности моря и 8-ми узлов под водой. Хотя лодки, спущенные на воду в прошлом году и уже готовые, значительно больше, быстроходнее и сильнее U-15, тем не менее, и эта лодка должна считаться вполне современным представителем судов своего типа. Надо полагать, что первая неудача не обескуражит немцев, и что их подводные лодки будут повторять свои атаки.

Вслед за подводными лодками можно ожидать ночных атак английских сторожевых отрядов немецкими истребителями, которые должны пытаться поправит неудачу своих подводных товарищей. Здесь все дело во внезапности атаки. Если истребители открыты,—им угрожает расстрел более сильными орудиями английских крейсеров и даже истребителей. Немецкие истребители, которых можно назвать, по их малым размерам, скорее эскадренными миноносцами, вооружены только короткими 3 1/2 дюймовыми пушками, начальная энергия которых равна 645 футо-тонн. Новые английские истребители вооружены 4-дюймовыми длинными пушками, с начальной энергией в 1,200 футо-тонн. Таким образом, не только английские крейсеры, но и истребители легко могут отражать артиллерийским огнем минные атаки немецких истребителей. Вообще говоря, минная война бьет, прежде всего, по нервам судового экипажа, непрестанно вынужденного быть на стороне на случай появления неприятельских истребителей.

Для избежания естественного утомления команд необходимо почаще сменять сторожевые отряды, усылая их после нескольких дней службы на отдых в открытое море или даже в порты. Адмирал Джеллико может свободно организовать эту очередную службу, так как в его распоряжении находятся в водах метрополии 224 истребителя и 54 бронепалубных крейсера (не считая еще 20-ти старых крейсеров, пригодных лишь для обороны своих берегов). Следовательно, Англия может выставить в Северном море 14 минных флотилий (по 16-ти истребителей и по одному крейсеру в каждой) и 8 крейсерских отрядов (по 5-ти малых крейсеров в каждом).

Лучшим средством для защиты боевого флота от минных атак служит тайна, окутывающая его местонахождение, которое при том постоянно меняется. В этом отношении английский флот находится, пожалуй, в более выгодных условиях, чем немецкий, при кованный к своим портам. Англичане располагают 78-ю подводными лодками (против 26-ти немецких). Эти подводные лодки могут быть, в случае нужды, организованы в сторожевые отряды, поджидающие в укромных уголках выхода немцев в море.

Еще

Первая мировая война либо Великая война, как ее называли до начала Второй мировой войны, один из самых крупных, разрушительных и смертоносных военных конфликтов за всю историю человечества. Человеческие жертвы, понесенные в ходе Первой мировой войны, насчитывают 22 млн. человек – военнослужащих и мирного населения.

Две стороны конфликта – это Антанта и коалиция центральных государств, таких как Германия, Австро–Венгрия, Турция и Болгария. Предлогом для развязывания конфликта стало убийство наследника престола Австро-Венгрии - Франца Фердинанда 28 июля 1914 года.

Сражения велись как на суше, так и на воде. Многочисленными были морские сражения Первой мировой войны . К ним относятся такие известные исторические события как бой у Босфора, бой 22 сентября 1914 года, бой у Пенанга, бомбардировка Анконы, Мадраса, сражение в Гельголандской Бухте, Готландский бой, бой у Кокосовых островов, оборона Рижского залива, бой у мыса Сарыч, Фолклендский бой и др.

История: бой у Босфора

Причиной всех выше перечисленных столкновений была блокада Германии и пресечение ее попыток подорвать судоходную мощь Антанты. В морских сражениях в ходе Первой мировой войны наиболее активно принимали участие линкоры. Они были главной атакующей силой на море. Также широкое применение получили водные мины и подводные лодки.

Однако не одно морское сражение Первой мировой войны не сравнится с Ютландским. Битва при Скагерраке (такое название сражения используют немцы) – самое крупное военное столкновение в море, которое имело место в ходе Первой мировой войны. Он длился с 31 мая по 1 июня 1916 года. На данный момент написано немало трудов на тему этого сражения. Некоторые авторы изложили события этих двух дней в нескольких томах, настолько насыщенными были события.

В битве принимали участие британский и немецкий флот. Названия сражения произошли от места, в котором столкнулись противники. Ареной для этого занесенного в века события стало Северное море, а именно Скагерракский пролив, около полуострова Ютландия.

Как и во всех морских сражениях Первой мировой войны, суть заключалась в попытках флота Германии прорвать блокаду, а флота Британии – всеми способами не допустить этого.

В планы немцев в мае 1916 года входило обманным путем разбить британцев, выманив часть линкоров британского флота, навести их на основные силы Германии. Тем самым существенно подорвав военно-морскую мощь противника. Однако их планы не увенчались успехом, так как англичане заранее узнали о планах немцев и вовремя начали развертывание собственных главных сил. 31 мая авангард Германии, под командованием адмирала Хиппера, вступили в бой с авангардом Британии, под командованием адмирала Битти. Немцы направили свои корабли к главным силам, но легкий разведывательный крейсер англичан доложил о близком расположении сил противника. Битти развернул свою эскадру к основным силам британцев.

В шесть часов пополудни началось сражение главных сил. Англичане пытались взять немцев в кольцо, но это им не удалось. Германия начала отступать под прикрытием дыма от пожаров на кораблях. Флот Британии пытался догнать противника. Погоня и сражения отдельных групп кораблей продолжалось всю ночь. В результате части немецкого флота удалось скрыться в своих базах, а флот англичан повернул на север.

Потери сторон были колоссальными. Германия потеряла 11 кораблей и 2500 человек, Британия – 14 кораблей и 6100 человек. Ни одна из сторон не достигла поставленных целей. Коренным образом ситуацию не удалось изменить, однако сражение привело к затягиванию войны, что в конечном итоге стало основной причиной падения Германии.

Гонка морских вооружений

Упорное соперничество в наращивании военно-морской мощи развернулось перед первой мировой войной между Германией и Англией. Англия, владевшая обширными колониями на всех континентах, занимала первое место в мире по военно-морским силам и торговому флоту. Военно-морской флот Германии значительно уступал английскому, что видно из таблицы.

Несмотря на свое военно-морское превосходство, Англия продолжала наращивать военно-морские силы. В 1889 г. парламент принял закон, увеличивавший кредиты на строительство флота. В основе этого закона лежал принцип, по которому флот Англии должен был превосходить два флота наиболее сильных других стран{137}.

Таблица. Состав флотов Англии и Германии к 1897 г. *

*«Сравнительные таблицы военных флотов Англии, России, Франции, Германии, Италии, Австрии, США и республик Южной Америки». СПб., 1897, стр. 66 - 71. В таблице учтены лишь корабли, имевшие боевое значение в 1897 г.

Германские империалисты, ставшие в последней четверти XIX в. на путь колониальных захватов, решили усиленно развивать свой военно-морской флот. Принятый в марте 1898 г. рейхстагом специальный «Закон о флоте» предусматривал резкое его увеличение. В течение шести лет (1898 - 1903 гг.) намечалось построить 11 эскадренных броненосцев, 5 больших броненосных крейсеров, 17 крейсеров с бронированной палубой и 63 миноносца{138}. Судостроительные программы Германии неуклонно расширялись в 1900, 1906, 1908 и 1912 гг. По закону 1912 г. предполагалось численность германского флота довести до 41 линейного корабля, 20 броненосных крейсеров, 40 легких крейсеров, 144 миноносцев и 72 подводных лодок{139}. Особенно был ускорен темп строительства линейных кораблей. С 1908 по 1912 г. в Германии закладывалось ежегодно 4 линейных корабля (вместо 2 в предыдущий период) и соответствующее количество крейсеров и миноносцев{140}.

Английская буржуазия понимала, что решения германского правительства в области развития военно-морского флота ставили под угрозу морское могущество Англии. Не желая терять свое первенство на морях, Англия также усилила гонку военно-морских вооружений. Она поставила цель иметь линейных кораблей на 60% больше, чем их было в германском флоте{141}. Кроме того, английское правительство приступило в 1905 г. к строительству линейных кораблей нового типа - «дредноутов», имевших по сравнению с прежними кораблями значительное преимущество. Постройкой дредноутов Англия предполагала сделать крупный скачок в развитии своей военно-морской мощи и заставить Германию признать, что она не в силах поколебать морскую гегемонию Англии.
Однако Германия стремилась не только сравняться с Англией по количеству кораблей, но не уступать ей также и в их качестве и «строить корабли так, чтобы в случае конфликта они по боевой мощи были бы по крайней мере равноценны кораблям противника»{142}. Поэтому как только в Англии был построен первый дредноут, приступила к сооружению подобных кораблей и Германия. Уже в 1908 г. Англия имела 8 дредноутов (часть из них строилась), а Германия - 7. Соотношение же броненосцев старого типа было таким: 51 - у Англии и 24 - у Германии{143}.

Ввиду нараставшей угрозы английскому морскому могуществу со стороны Германии Англия приняла в 1909 г. решение строить два корабля на каждый вновь заложенный германский корабль{144}. Принятый в марте 1909 г. военно-морской бюджет на 1909/10 г. разрешал правительству построить до восьми дредноутов, не считая большого количества более мелких кораблей. Фактически дредноутов было заложено девять - один корабль этого типа строился на средства Новой Зеландии{145}.
Свое военно-морское могущество Англия стремилась сохранить и дипломатическим путем. После принятия в Германии военно-морского закона 1906 г. английское правительство выступило с предложением об ограничении масштабов строительства новых военных кораблей. На Гаагской мирной конференции в 1907 г. английская дипломатия выступила с предложением об ограничении морских вооружений{146}. Но этот дипломатический шаг Англии был отвергнут Германией. Германская дипломатия крайне резко и грубо высказывалась против какого-либо ограничения вооружений.
Соревнование в строительстве военно-морского флота между Германией и Англией продолжалось вплоть до начала первой мировой войны. К 1914 г. германский флот прочно занял второе место среди флотов крупнейших морских держав.

Бешеная гонка вооружений, которой были охвачены Англия и Германия, знаменовала собой приближение войны. В. И. Ленин, отмечая это в 1911 г. в статье «Конгресс английской социал-демократической партии», писал: «Известно, что в последние годы и Англия и Германия вооружаются чрезвычайно усиленно. Конкуренция этих стран на мировом рынке все более и более обостряется. Военное столкновение надвигается все более грозно»{147}. Это научное предвидение В. И. Ленина сбылось всего три года спустя.
Другие государства (Франция, Россия, Италия, Австро-Венгрия) также стремились к увеличению своих флотов за счет постройки новых, более современных кораблей. Однако финансово-экономические возможности этих стран не позволили полностью осуществить принятые кораблестроительные программы. Характерным примером в этом отношении может служить Россия.
Царское правительство, потерявшее во время русско-японской войны 1904-1905 гг. почти всю Тихоокеанскую эскадру и лучшие корабли Балтийского флота, посланные на Дальний Восток, направляло усилия на восстановление и дальнейшее развитие военно-морского флота. С этой целью в период с 1905 по 1914 г. было разработано несколько судостроительных программ, предусматривавших достройку ранее заложенных 4 эскадренных броненосцев, 4 броненосных крейсеров, 4 канонерских и 2 подводных лодок, 2 минных заградителей и постройку новых 8 линейных кораблей, 4 линейных и 10 легких крейсеров, 67 эскадренных миноносцев и 36 подводных лодок. Однако к началу войны ни одна из этих программ не была завершена{148}.

Классы кораблей, боевые средства и оружие

Опыт первых войн эпохи империализма, особенно русско-японской войны, предъявил новые требования к различным классам кораблей, оружию и боевым средствам военно-морских флотов.

Для линейных кораблей возникла необходимость усиления артиллерии главного калибра 305 - 381 мм до 8 - 12 орудий и противоминного калибра 120-150 мм до 14-18 орудий за счет отказа от среднего калибра, усиления брони главного пояса до 305 - 350 мм и расширения площади бронирования с целью повышения живучести корабля в бою, увеличения водоизмещения до 25 - 27 тыс. т и скорости хода до 23-25 узлов.
Первый линейный корабль нового типа под названием «Дредноут» был построен в Англии (вступил в строй в 1907 г.) и по своим тактико-техническим данным резко отличался от эскадренных броненосцев периода русско-японской войны. Наглядное представление об этом дает таблица 10.

Таблица 10. Тактико-технические данные русского эскадренного броненосца «Бородино» и английского линейного корабля «Дредноут» *

* А. П. Шершов. История военного кораблестроения с древнейших времен и до наших дней. M. - Л., 1940, стр. 144, 241-242, 346 - 347; С. П. Моисеев. Список кораблей русского парового и броненосного флота (с 1861 по 1917 г.). М., 1948, стр. 58 - 59.

Из таблицы видно, что английский корабль значительно превосходил русский броненосец мощностью машин, скоростью хода, артиллерией главного калибра и бронированием.
Вслед за Англией приступили к постройке линейных кораблей типа «дредноут» и другие крупные морские державы.
Следует отметить, что в развитии класса линейных кораблей наблюдались две тенденции, которые наиболее ярко проявились в английском и германском флотах. Они объяснялись разными оперативно-тактическими соображениями. Немцы, ожидая нападения более сильного, английского флота вблизи своих берегов, главное внимание обращали на усиление брони и увеличение числа орудий, пренебрегая до известной степени даже скоростью хода. Англичане же придавали первостепенное значение скорости хода и калибру орудий, чтобы можно было лишить противника инициативы в выборе времени и места боя. Проследить эти тенденции можно при сравнении тактико-технических данных английского Линейного корабля «Куин Элизабет» и германского «Кениг» (табл. 11), которые строились в одно время (1911-1914гг.).

Таблица 11. Тактико-технические данные линейных кораблей «Куин Элизабет» и «Кениг» *

* F. Jane. Fighting Ships, 1915; В . Weger. Taschenbuch der Kriegsflotten, 1914; X. Вильсон . Линейные корабли в бою. Пер с англ. M., 1936, стр. 414, 422; «Оперативно-тактические взгляды германского флота». Сборник статей. M. - Л., 1941, стр. 16.

Французские и итальянские линкоры предвоенной постройки имели также довольно хорошие тактико-технические элементы. Характерной особенностью итальянских линейных кораблей было преимущество в скорости хода при том же энерговооружении и бронировании. Линейные корабли австро-венгерского флота несколько уступали французским и итальянским.
Идея создания нового типа линейного корабля впервые была разработана русскими учеными-моряками и кораблестроителями С. О. Макаровым, А. Н Крыловым, И. Г. Бубновым. Но из-за экономической отсталости царской России и косности ее правящих кругов эта идея не была своевременно реализована. Постройка новых линейных кораблей в России началась с большим запозданием и производилась медленными темпами.
Первые русские корабли-дредноуты («Севастополь», «Гангут», «Петропавловск» и «Полтава») были заложены летом 1909 г. на Балтийском и Адмиралтейском заводах в Петербурге в соответствии с программой кораблестроения 1908 г. Постройка их затянулась, и они вступили в строй только в ноябре - декабре 1914 г., т. е. уже после начала мировой войны{149}. Линейные корабли типа «Севастополь», спроектированные с учетом опыта русско-японской войны и достижений передовой русской кораблестроительной науки, превосходили не только первые дредноуты Англии, Германии и других государств, но и линейные корабли иностранных флотов, строившиеся одновременно с ними или даже позднее.
Накануне войны родился новый тип тяжелого крейсера - линейный крейсер, имевший большую по тому времени скорость (почти 30 узлов), сильную артиллерию (до 12 356 мм орудий главного калибра) и мощную броню (до 300 мм). Крейсера этого типа имели турбинные двигатели и принимали большое количество жидкого топлива. По своим боевым качествам они оставили далеко позади старые броненосные крейсера.
В России линейные крейсера («Измаил», «Бородино», «Наварин» и «Кинбурн»), предназначенные для Балтийского флота (заложены в декабре 1912 г.), были самые мощные в мире по артиллерийскому вооружению. Но они к началу войны остались недостроенными{150}.
Во всех флотах большое внимание уделялось развитию легких крейсеров и эскадренных миноносцев. Увеличение скорости хода и противоминной артиллерии линейных кораблей и крейсеров потребовало значительного увеличения скорости хода (до 30 узлов и выше) и усиления артиллерийского и торпедного оружия легких крейсеров и эсминцев. Старые типы этих кораблей уже не могли выполнять своих задач в эскадренном бою.
В 1910 г. на Путиловском заводе началась постройка новых эскадренных миноносцев типа «Новик», а в 1913 г. - легких крейсеров типа «Светлана» Первый эсминец вступил в строй в 1913 г., а крейсера в ходе войны достроить не удалось{151}.
Опыт использования минного оружия в русско-японскую войну выявил необходимость создания специальных кораблей для постановки и траления мин заграждения - минных заградителей и тральщиков

Однако во всех флотах, за исключением русского флота, на строительство таких кораблей не обращалось внимания. Считалось, что с началом войны под такие корабли можно будет оборудовать торговые суда. В России после войны с Японией были построены два специальных минных заградителя «Амур» и «Енисей», а в 1910 г. заложен первый в мире подводный заградитель «Краб». Началось также строительство специальных тральщиков типа «Запал».
Недостаточно внимания в западноевропейских флотах в предвоенные годы уделялось и строительству подводных лодок. Это объяснялось двумя причинами. Во-первых, господствовавшая тогда военно-морская доктрина «владения морем» отводила подводной лодке одно из последних мест в борьбе на море, поскольку победа достигалась, как она считала, линейными силами в генеральном сражении. Во-вторых, в предшествовавших войнах подводная лодка еще не выявила своих боевых возможностей. Это произошло уже в ходе первой мировой войны. В итоге к началу войны основные ее участники имели в составе своих флотов небольшое количество подводных лодок. У Франции их было 38, у Германии - 28, у России - 23. И только Англия имела 76 лодок, но среди них было много устаревших. Одними из лучших подводных лодок довоенных проектов считались русские подводные лодки типа «Барс», заложенные в 1912 г.

В предвоенные годы в наиболее крупных империалистических государствах начались работы по созданию гидросамолетов. Было сконструировано и построено несколько типов таких машин, но почти все они до начала войны не вышли из стадии опытных испытаний. Лишь в ходе войны на вооружение флотов стали поступать самолеты, пригодные для решения боевых задач, среди них «Авро» (Англия), «Борель» (Франция), «Флугбот» (Германия){154}.
Иначе дело обстояло в России. Русский авиаконструктор Д. П. Григорович в 1912-1913 гг. создал несколько моделей гидросамолета типа M (М-1, М-2, М-4, М-5), которые сразу же нашли практическое применение во флоте. Особенно удачным оказался самолет М-5. Он обладал высокими летно-тактическими качествами (полетный вес - 660 кг, полезная нагрузка - 300 кг, потолок - 4450 м, скорость - 128 км/час). В 1914 г. его приняли на вооружение флота как морского разведчика. Он оставался в составе гидроавиации до 1921 г. Более высокие летно-тактические данные имел самолет М-9, созданный Григоровичем в 1916 г.

Русские инженеры позаботились и о специальных кораблях - носителях гидросамолетов. В 1913 г. инженер Шишков спроектировал быстроходный авиатранспорт, который мог принимать до семи самолетов. С началом войны на Черноморском флоте было оборудовано несколько таких авиатранспортов, самолеты которых вели воздушную разведку и прикрывали корабли эскадры с воздуха в удаленных районах моря.
Развитие различных классов кораблей, увеличение числа подводных лодок в составе флотов и их боевых возможностей, а также зарождение морской авиации потребовало дальнейшего совершенствования всех видов оружия и создания новых средств борьбы. Особое внимание было обращено на улучшение тактико-технических данных морской артиллерии, поскольку она продолжала оставаться главным оружием флота. К началу первой мировой войны калибр тяжелых орудий увеличился до 356 - 381 мм, противоминной артиллерии - до 152 мм; появились зенитные орудия калибром до 76 мм. Возросли также начальная скорость снарядов - до 950 м/сек, скорострельность крупных орудий - до двух выстрелов в минуту, дальность стрельбы - до 120 кабельтовых{156}.
Одновременно увеличился относительный вес снарядов, повысились их пробивное и фугасное действия, так как снаряды стали начинять более сильными взрывчатыми веществами; усовершенствовались методы управления артиллерийским огнем. Искусство управления огнем всегда было важнейшим фактором в бою надводных кораблей.

Говоря об этом, следует отметить, что английский флот вступил в первую мировую войну менее подготовленным к ведению артиллерийского боя, чем германский флот. По дальнобойности английские и германские орудия главных калибров были приблизительно одинаковы. Но фугасные снаряды англичан, имевшие чувствительные взрыватели, не проникали через броню германских кораблей, а в случае проникновения не причиняли крупных повреждений. Немецкие же снаряды пробивали более слабую броню английских кораблей и производили сильные разрушения. Англичане не смогли также разработать до войны собственной системы управления артиллерийским огнем. Уже в ходе войны они спохватились, что отстали в этом деле, и использовали многое из русских методов управления стрельбой{157}.
Крупный вклад в развитие артиллерийского оружия внесли русские инженеры и артиллеристы-моряки. Перед войной на русских заводах было освоено производство улучшенных образцов морских орудий калибра 356, 305, 130 и 100 мм{158}. Началось изготовление также трехорудийных корабельных башен. В 1914 г. инженер Путиловского завода Ф. Ф. Лендер и артиллерист В. В. Тарновский явились пионерами в создании специальной зенитной пушки калибром 76 мм{159}.

На развитие торпедного и минного оружия особенно большое влияние оказала русско-японская война. Усовершенствование торпеды шло по линии увеличения ее разрушительной силы, дальности стрельбы и скорости хода. Наиболее распространенной во всех флотах была 450-мм торпеда, имевшая дальность стрельбы 16 кабельтовых (около 3000 м) при скорости хода 29 узлов. В некоторых флотах во время войны корабли вооружались торпедами более крупных калибров (500, 530 и 550 мм), со скоростью хода 45 узлов на дистанции 15 кабельтовых.
В России в предвоенное время были разработаны три новых образца торпед (1908, 1910 и 1912 гг.), которые превосходили однотипные торпеды иностранных флотов по скорости и дальности хода, несмотря на то, что они имели несколько меньший общий вес и вес заряда{160}.
Перед войной появились многотрубные торпедные аппараты. Первый такой (трехтрубный) аппарат был выпущен в 1913 г. на Путиловском заводе в Петербурге. Он обеспечивал залповую стрельбу веером, способы которой были разработаны и освоены русскими торпедистами до начала войны.
Развитие минного оружия характеризовалось увеличением заряда мины до 150 кг, состоявшего из более сильного взрывчатого вещества (тола), улучшением взрывателей, увеличением скорости и глубины постановки. Накануне войны флоты имели на вооружении ударные и гальваноударные мины. В ходе войны появились антенные мины, а в самом конце ее - магнитные мины.

Первое место в развитии минного оружия занимал русский флот. Перед мировой войной в русском флоте были разработаны гальваноударные и ударно-механические мины образца 1908 г. и образца 1912 г . По тактико-техническим данным эти мины намного превосходили иностранные, особенно в безотказности действия. В 1913 г. была сконструирована плавающая мина «П-13», которая удерживалась под водой на определенной глубине благодаря действию электрического прибора плавания. Мины старых образцов этого типа держались под водой с помощью буев, не обеспечивающих устойчивости мины, особенно в штормовую погоду. «П-13» имела электроударный взрыватель, заряд 100 кг тола и могла держаться на заданном углублении трое суток. Ни один из иностранных флотов не имел подобной мины. Русские минеры создали первую в мире речную мину «Р» («Рыбка»).
Русские конструкторы минного оружия и минеры-практики в начале войны оказали большую помощь союзному английскому флоту в организации производства мин и обучении личного состава методам использования минного оружия, так как англичане в этом деле сильно отставали. По просьбе английского Адмиралтейства в Англию была направлена группа минеров с запасом мин в 1000 штук.

Русский флот шел впереди зарубежных флотов также в создании более совершенных образцов трального оружия. В 1911 г. поступили на вооружение подсекающие змейковые и катерные тралы. Применение этих тралов значительно сокращало сроки тральных работ, так как подсеченные и всплывшие на поверхность мины сразу уничтожались. Раньше же затраленные мины нужно было буксировать на мелкое место и там уничтожать, на что уходило много времени.
Русский флот явился колыбелью радио. Радио стало распространенным средством связи на флоте вообще и в частности широкое применение нашло в управлении силами в бою. Перед войной русскими радиотехниками были созданы радиопеленгаторы, что позволило применять радио в качестве средства разведки.

Организация и управление

Военно-морские силы крупнейших империалистических государств (Англия, Германия, Франция, Россия и др.) состояли из флотов (флотилий), расположенных на разных морских театрах. Флот (морские силы театра) являлся высшим оперативным объединением, которое в зависимости от состава своих сил, целей и характера войны могло решать не только оперативные, но и стратегические задачи.

Основным оперативным соединением линейных сил (линейные корабли, линейные и броненосные крейсера) во всех флотах, за исключением турецкого, была эскадра. Эскадры могли быть однородными, состоявшими из кораблей одного класса (например, линкоров или крейсеров), и смешанными, в состав которых входили корабли разных классов (линкоры, крейсера, эскадренные миноносцы). При наличии нескольких эскадр на одном театре они сводились в крупные оперативные объединения (например, английские 1-й, 2-й и 3-й флоты). Из легких надводных сил (легкие крейсера, эскадренные миноносцы, миноносцы), подводных лодок и кораблей специального назначения (минные заградители, тральщики, сторожевые корабли, канонерские лодки и др.) создавались однородные или смешанные (опять-таки в зависимости от наличия кораблей данных классов) оперативные и тактические соединения - флотилии, дивизии, бригады, дивизионы, отряды. При этом следует заметить, что однотипные соединения в разных флотах носили различные названия. Например, соединения эскадренных миноносцев и миноносцев в английском, германском, французском и австро-венгерском флотах назывались флотилиями, в русском - дивизиями, а в итальянском - бригадами, независимо от количества кораблей, входивших в них. Численный состав объединений и соединений был самый разнообразный.

Организация командования военно-морскими силами в разных странах была также различной. В Англии главным органом управления флотом являлось Адмиралтейство, которое осенью 1911 г. возглавил У. Черчилль в качестве первого лорда Адмиралтейства (морского министра). Адмиралтейство занималось планированием строительства флота и его боевой подготовкой, разработкой планов операций и управлением боевыми действиями оперативно-стратегического масштаба. В английских морских силах существовал еще пост первого морского лорда, т. е. главнокомандующего всеми флотами. Этот пост с октября 1914 г. занимал адмирал лорд Фишер. В 1912 г. был создан Морской генеральный штаб, но он до начала войны не нашел своего места в системе управления флотом. Начальником Морского генерального штаба в начале войны был вице-адмирал Стэрди, а с 1 ноября 1914 г. - контр-адмирал Оливер{163}. Права и обязанности командующих отдельными флотами были ограничены разработкой и ведением боевых действий оперативно-тактического масштаба, боевой подготовкой личного состава кораблей и соединений и содержанием их в боеспособном состоянии.

Верховное командование морскими силами в Германии безраздельно принадлежало кайзеру, которому подчинялись: Морское министерство (статс-секретариат имперского морского управления), возглавлявшееся гросс-адмиралом Тирпицем, Морской кабинет кайзера, во главе которого стоял адмирал Мюллер, и Адмирал-штаб (морской генеральный штаб), руководимый адмиралом Полем. Морское министерство ведало организацией, управлением и материальным обеспечением флота. Непосредственного влияния на руководство боевой деятельностью флота во время войны оно не оказывало. Морской кабинет занимался главным образом вопросами комплектования и прохождения службы офицерским составом. Адмирал-штаб, как орган верховного главнокомандующего (кайзера), осуществлял разработку планов операций, распределение сил по морским театрам в соответствии с поставленными перед флотом задачами. Командующие силами на Северном и Балтийском морях были непосредственно подчинены кайзеру. Они отвечали за боевую подготовку, комплектование, техническое состояние корабельного состава, а в военное время и за ведение боевых действий своих флотов{164}. Как видно из приведенной структуры органов управления флотом и выполнявшихся ими функций, в Германии фактически не существовало высшего морского командования, которое бы полностью отвечало за ведение войны на море. Это обстоятельство крайне неблагоприятно сказывалось на боевой деятельности флота.

Во главе управления морскими силами Франции стоял морской министр со своим оперативным органом - морским генеральным штабом. Ему непосредственно подчинялись командующий флотом Средиземного моря и командующий морскими силами Канала. Генштаб разрабатывал планы операций и руководил их осуществлением.

Главнокомандующий итальянским флотом (он же командующий первой эскадрой) герцог Абруцкий подчинялся начальнику Морского генерального штаба адмиралу ди Ривелю, осуществлявшему высшее руководство боевой деятельностью флота. Морское министерство со своими управлениями и отделами ведало кораблестроением, комплектованием личного состава и мобилизацией, всеми видами вооружения, развитием береговой обороны, а также оборудованием военно-морских баз и портов и материально-техническим снабжением флота, т. е. всем тем, что относилось к общей подготовке флота к войне{166}.
В Австро-Венгрии флот находился в подчинении главнокомандующего вооруженными силами страны. Морского министерства не существовало. Его функции выполнял морской департамент военного министерства. Начальник этого департамента имел большую самостоятельность и мог лично докладывать императору по всем важнейшим вопросам строительства, содержания и управления флотом.

В Турции система управления флотом перед началом военных действий на Черном море была нарушена. С прибытием германских крейсеров «Гебен» и «Бреслау» командующим морскими силами стал немецкий адмирал Сушон, который часто отдавал приказы через голову морского министра Ахмета Джемаля.
Органом управления военно-морскими силами России в целом являлось Морское министерство, которое с 1911 г. возглавлял адмирал И. К. Григорович. В состав Морского министерства входили: Адмиралтейств-совет, председателем которого был непосредственно морской министр, Главный морской штаб, Главный военно-морской суд, Главное военно-морское судное управление, Главное управление кораблестроения, Главное гидрографическое управление, Главное морское хозяйственное управление и другие управления, отделы и подразделения{169}.

В 1906 г. был создан Морской генеральный штаб, на который возлагалось решение стратегических проблем, планирование строительства флота, проведение его мобилизации, руководство общей подготовкой морских сил к войне. Учреждение Морского генерального штаба являлось положительным фактором в деле восстановления военно-морских сил России. С его созданием значительно изменились функции Главного морского штаба, в ведении которого теперь находился личный состав флота, строевая, распорядительная и военно-учебная части, а также законодательная часть морского ведомства{170}.
Морскому командованию в Англии, Германии и Италии помимо флотских объединений и соединений была полностью подчинена и береговая оборона страны, в том числе морские крепости, военно-морские базы и военные порты с их гарнизонами.

Это положительно сказывалось на организации и ведении обороны побережья в этих странах. В других государствах этого не было. Во Франции, например, существовала двойная система подчинения береговой обороны. Все побережье страны было разбито на морские округа, каждый из которых делился на несколько секторов. Во главе округа стоял морской начальник, но в отношении командования сухопутными войсками своего округа он подчинялся непосредственно военному министру. Начальниками же секторов назначались флотские или армейские офицеры, в зависимости от того, какие силы там преобладали. В Австро-Венгрии береговая оборона находилась в ведении Военного министерства. Что касается России, то до начала войны не было установлено единой системы береговой обороны в масштабе страны. Сухопутная оборона большинства морских крепостей и военно-морских баз и портов находилась в ведении Военного министерства. Командиры военно-морских баз (портов) и начальники их гарнизонов (коменданты) были независимы друг от друга. Только в одном Севастополе комендант крепости подчинялся главному командиру порта{171}.
Система комплектования
Единой системы комплектования рядовым составом флотов не существовало. В одних странах оно проводилось путем вольного найма (вербовки), в других - по воинской повинности, а в третьих - по смешанной системе, частично путем вербовки, частично по воинской повинности.
В Англии рядовым составом флот комплектовался путем вольного найма. Желавшие служить на флоте подписывали контракт на 5 или на 12 лет, с последующим продолжением службы при положительной аттестации еще на 6 лет для первых и на 10 лет для вторых. Заключившие, контракт на 5 лет сразу же направлялись на корабли матросами 2-й статьи, а те, кто имел контракт на 12 лет, поступали в школы юнг, по окончании которых направлялись на суда и продолжали там службу матросами, получая повышение в статьях. Лучшие из них производились в унтер-офицеры. Для подготовки младших специалистов артиллерийской и минной специальностей существовали школы старшин, куда принимались окончившие школы юнг. По другим специальностям никаких школ ни для старшин, ни для не существовало. Кадры по ним готовились практическим путем, прямо на кораблях. После сдачи соответствующих экзаменов унтер-офицеры производились в офицеры. Для повышения квалификации -артиллеристов, минеров и штурманов существовали специальные классы. В Англии имелась Военно-морская академия, но с очень коротким сроком обучения - всего 4 месяца. В нее принимались старшие офицеры и адмиралы.

Принятая в Англии система комплектования флота имела ту положительную сторону, что в результате длительной службы личный состав получал большой опыт и хорошую морскую выучку. Но эта система не обеспечивала накопления резерва. Вот почему уже в ходе войны англичане вынуждены были частично ввести воинскую повинность.
Германский флот комплектовался по воинской повинности, а также за счет юнг и вольноопределяющихся. Срок службы на флоте был установлен трехгодичный, после которого следовало зачисление в резерв различных степеней до 40-летнего возраста. Младший командный состав и специалисты флота комплектовались из окончивших школу юнг и вольноопределяющихся после соответствующей подготовки. Инженер-механики для флота готовились из лиц, окончивших средние технические училища и имевших стаж практической работы на кораблестроительных заводах. Их направляли служить на корабли, а затем после годичного обучения в классе морских инженеров производили по экзамену в инженер-механики флота. Военно-морская академия Германии имела двухлетний срок обучения.

Офицерский состав английского и германского флотов комплектовался по классовому принципу - из дворян и буржуазии. Только инженер-механики флота Германии могли быть выходцами из других классов.
Во Франции система комплектования флота была довольно сложная. Рядовым составом флот комплектовался на основе так называемой морской записи, вербовки «охотников» и общей воинской повинности. «Морская запись» состояла в том, что все мужское население приморской полосы Франции в возрасте от 18 до 50 лет в отношении воинской службы закреплялось за флотом. Однако на практике «записанные» служили на флоте не свыше 45 месяцев, а потом могли по желанию либо продолжать службу, либо увольняться в запас. «Записанные» пользовались рядом привилегий в получении пенсий, наград и занятий морским рыболовством. В 1912 г. для них был сокращен срок обязательной службы до 2 лет. Те, кто оставался служить дальше, имели право по своему выбору поступать в школы флотских специалистов и продвигаться по службе вплоть до офицерского чина.
При вербовке «охотников» заключался контракт на 5 лет по избранной ими самими флотской специальности. Недостающее число новобранцев после приема «записанных» и «охотников» пополнялось путем воинской повинности со сроком обязательной службы 2 года. Во французском флоте, как и в других флотах, имелась школа юнг, которая давала основной контингент для школ младших специалистов флота.

Австро-венгерский и итальянский флоты комплектовались по воинской повинности из населения приморских округов или лиц, которые до призыва имели какое-то отношение к морю (торговые моряки, рыбаки) или флоту (судостроители). В итальянском флоте, кроме того, существовала школа юнг. Сроки службы: в австро-венгерском флоте - 12 лет, из них 4 года на действительной службе, 5 лет в запасе и 3 года в ополчении; в итальянском - 4 года на действительной службе и 8 лет в запасе. Для подготовки младших специалистов и офицерских кадров имелись соответствующие школы и училища{175}.
Офицерский корпус австро-венгерского флота формировался с учетом не только классового, но и национального принципа. Подавляющее большинство были австрийскими немцами.

Рядовой же состав комплектовался кроме немцев, из венгров, итальянцев и представителей славянских народов.
Система комплектования русского флота была почти полностью основана на воинской повинности. Согласно положению, утвержденному в 1912 г., к службе на флоте обязательно привлекались по достижении призывного возраста и годные по состоянию здоровья все лица, имевшие судоводительские звания и звания судовых механиков, а также плававшие на торговых судах матросами, рулевыми и кочегарами. Далее предпочтение отдавалось новобранцам из заводских рабочих, имевших специальности по слесарно-сборочному, токарному, котельному и кузнечному делу, мотористам, электромонтерам, телеграфистам и другим специалистам.

Поэтому среди рядового состава флота всегда была значительная прослойка заводских рабочих, что создавало благоприятные условия для развития революционного движения на флоте. Недостающая часть рядового состава набиралась из жителей приморских и приречных районов страны.
Общий срок службы для рядового состава флота был установлен 10 лет, из которых 5 лет действительной службы и 5 лет в запасе{177}.
В предвоенные годы для Балтийского флота была открыта в Кронштадте школа юнг. Создавая ее, Морское министерство не только имело в виду повышение качества подготовки личного состава флота, но и преследовало политические цели. Через школу юнг оно рассчитывало подготовить преданных царскому самодержавию служак, которых можно было бы использовать в борьбе с революционным движением на флоте. Однако расчеты царских властей и в этом деле не оправдались. Несмотря на жестокие репрессии и попытки создания определенной прослойки благонадежных среди личного состава, революционное движение на флоте все больше нарастало.

Для подготовки специалистов унтер-офицерского звания на Балтийском и Черном морях существовали учебные отряды, в составе которых имелись артиллерийские и минные школы. Кроме того, были созданы различные школы, классы и учебные команды, не входившие в учебные отряды: машинные школы и школы рулевых и сигнальщиков Балтийского и Черноморского флотов, школа подводного плавания (общая для обоих флотов), водолазная школа Балтийского флота, фельдшерские школы в Кронштадте и Николаеве, учебные команды строевых унтер- Балтийского и Черноморского флотов и др.

Офицерский состав флота комплектовался из детей дворян, буржуазии, и чиновников. В инженерные училища принимались и выходцы из других слоев населения. Подготовка офицерских кадров велась в Морском корпусе, специальных классах и Морской академии.
В ходе первой мировой войны во многих странах система комплектования флотов рядовым и офицерским составом претерпела значительные изменения. Война вызвала большой расход флотских кадров. Набор и обучение пополнений не могли вестись по довоенным нормам и принципам. Были сокращены сроки подготовки, отменены некоторые цензовые ограничения в прохождении службы офицерским составом, расширен допуск в офицерский корпус для выходцев из мелкобуржуазных слоев.

Боевая подготовка

В английском и германском флотах боевая подготовка проводилась практически круглый год. Начиналась она обычно с одиночной подготовки корабля, затем следовали тактические учения однородных и разнородных соединений, и в итоге проводились заключительные маневры крупных соединений и объединений. В Англии маневры носили преимущественно оперативный характер; в Германии проводились двусторонние тактические и оперативные маневры.
В германском флоте большое внимание уделялось артиллерийским стрельбам, которые велись на больших дистанциях по щитам, равным по площади кораблям. По уровню артиллерийской подготовки британский флот значительно уступал немецкому. Известный английский военно-морской историк X. Вильсон потом признавался, что «в первый период войны британские корабли… обнаружили в этом отношении значительную и весьма опасную слабость по сравнению с германскими».

В обоих флотах миноносцы проводили залповые торпедные стрельбы, а германские миноносцы, кроме того, практиковались в дневных торпедных атаках. Немцы ставили учебные минные заграждения, а затем их вытраливали тральщиками, оборудованными из устаревших миноносцев.
В английском и германском флотах большое значение придавалось морской подготовке личного состава и тренировке соединений в совместном плавании. Крупным недостатком в боевой подготовке того и другого флотов было то, что они не готовились к совместным действиям с сухопутными войсками. Если говорить об уровне боевой подготовки в целом, то в германском флоте он был несколько выше, чем в английском, особенно в области тактики и использовании оружия. В других западноевропейских флотах боевая подготовка никаких существенных отличий не имела, разве что проводилась она на более низком уровне по сравнению с флотами Германии и Англии.

Особое положение в отношении боевой подготовки занимал турецкий флот. Рядовой состав флота комплектовался в основном за счет крестьян мусульманского вероисповедания. Кадры младших специалистов флота и унтер- не готовились. Штаты офицерского состава на кораблях и в частях были неимоверно раздуты. На 10 матросов к началу войны приходилось 8 .
По свидетельству немецкого офицера Германа Лорея, служившего в годы войны на турецком флоте, боевые корабли Турции являлись «главным образом «плавучими казармами», а жизнь на них сводилась к продовольствованию, обмундированию и теоретическому обучению… Лишь небольшая часть личного состава находилась на кораблях, но и та не плавала, а проводила время в бездействии в укрытых гаванях»{180}. После войны с Россией 1877 - 1878 гг. турецкие корабли не выходили из Босфора в Черное море вплоть до Балканских войн (1912-1913 гг.). «…Поэтому, - продолжает Лорей, - личный состав не привык к морю и не имел никакого морского опыта»{181}.

Далее он отмечает крупные недостатки в организации отдельных видов боевой подготовки (артиллерийские и торпедные стрельбы, обеспечение живучести корабля в бою, штурманское дело и др.), плохое обеспечение флота боевым запасом, топливом и другими видами снабжения. Заканчивая характеристику турецкого флота к началу войны, Лорей пишет, что «ко времени прихода германских кораблей мобилизация находилась в полном разгаре, но ни на кораблях, ни на верфях не было заметно приготовлений к военным действиям»{182}. Во многом Лорей был, конечно, прав. Однако нельзя не учитывать того факта, что Лорей и другие немцы, прибывшие в турецкий флот вместе с «Гебеном» и «Бреслау» или позднее, старались после войны всячески раздуть свою роль в «преобразовании» флота Турции. Боевые действия на Черном море в ходе войны показали, что если исключить немецкие корабли, вошедшие в состав турецкого флота, то последний очень незначительно продвинулся вперед в своей боеспособности.
Несколько более подробно следует остановиться на боевой подготовке русского флота, так как она имела некоторые характерные особенности. Передовые офицеры русского флота тяжело пережили трагедию Цусимы. Они обратили внимание прежде всего на боевую подготовку личного состава. И, надо сказать, достигли в этом направлении, немалых результатов, особенно в Балтийском флоте.

На Балтийском море боевой подготовкой флота руководил вице-адмирал Н. О. Эссен, который во многом придерживался взглядов С. О. Макарова. С 1906 г. он командовал 1-й минной дивизией флота, базировавшейся на незамерзающий порт Либаву. Корабли дивизии плавали круглый год независимо от метеорологических условий, что способствовало выработке у личного состава выносливости, смелости, инициативы и настойчивости в достижении поставленной цели, т. е. тех боевых качеств, которые требовались на войне. 1-я минная дивизия стала школой боевой подготовки, через нее в предвоенные годы прошли многие командиры кораблей и соединений флота{183}. В ноябре 1908 г. Н. О. Эссен был назначен начальником соединенных отрядов Балтийского моря. Первым важным мероприятием, которое он провел в масштабе флота, было сведение разрозненных ранее кораблей и отрядов в соединения, способные решать оперативные и тактические задачи.

Крупным недостатком в боевой подготовке русского флота на протяжении длительного периода была практика преимущественно рейдовых учений. Из-за экономии материальных ресурсов корабли выходили в море, как правило, только в летнее время, да и то ненадолго. Теперь в организацию боевой подготовки вносились принципиальные изменения. Вводилась система поэтапного обучения: сначала проводилась подготовка одиночного корабля, затем - тактического соединения (дивизион, бригада кораблей), далее - крупного соединения (дивизия кораблей) и, наконец, в исходе кампании - маневры всего действующего флота.
Большое внимание на Балтийском флоте обращалось на артиллерийскую подготовку. Русские корабли предвоенного периода по мощи своего артиллерийского вооружения несколько уступали однотипным кораблям немецкого флота{184}. Поэтому добиться равенства или превосходства над противником можно было только за счет искусства артиллерийской стрельбы. Было значительно увеличено количество практических стрельб, улучшено обеспечение их боеприпасами. В 1910 г. были введены специальные приборы для обучения артиллеристов управлению огнем одиночного корабля и приспособления для быстрого заряжания орудий.

Важное место в плане войны на Балтийском море отводилось оборонительным минным постановкам. Для осуществления их требовалась заблаговременная и тщательная подготовка, тем более что Балтийский флот не располагал достаточным количеством специальных заградителей. Осенью 1909 г. был сформирован отряд минных заградителей, который с весны следующего года приступил к усиленной боевой подготовке, нацеленной на выполнение минных постановок, определенных планом войны. Корабли отряда и эскадренные миноносцы 1-й минной дивизии практиковались в постановке учебных мин в районах будущих оборонительных минных заграждений.
Не менее серьезно была организована на флоте подготовка по использованию в будущей войне торпедного оружия. На вооружение были приняты торпеды новых образцов (1908, 1910, 1912 гг.), которые требовали всестороннего испытания. Другими стали и носители торпедного оружия - миноносцы и подводные лодки. Необходимо было разработать более совершенные методы торпедной стрельбы. Центром боевой подготовки по использованию торпедного оружия являлась 1-я минная дивизия флота. Здесь и были испытаны новые торпеды и разработан способ залповой стрельбы по площади с трех миноносцев, вооруженных тремя однотрубными аппаратами. С 1910 г. боевая подготовка по использованию торпедного оружия развернулась также в бригаде подводных лодок Балтийского флота.

Лодки привлекались к участию во всех учениях и маневрах флота, в ходе которых они отрабатывали приемы атак боевых кораблей и транспортов. В 1912 г. подводники разработали метод залповой стрельбы веером. Он был проверен в торпедных стрельбах 1912-1913 гг. и дал удовлетворительные результаты.
Особую заботу в предвоенное время командование Балтийского флота проявляло о подготовке соединений флота к бою на минно-артиллерийской позиции в устье Финского залива. В 1911-1913 гг. здесь были проведены многочисленные учения и маневры по отработке соединениями флота совместного боевого маневрирования на позиции, повышению эффективности артиллерийских стрельб и торпедных атак, темпов и точности постановки мин и т. д.{185}
Большое внимание было обращено на отработку совместных действий флота с сухопутными войсками. Проводились стратегические и оперативные игры и учения. Зимой 1912 г. была проведена игра по обороне столицы - Петербурга - от вражеского десанта, а летом - учение 2-й минной дивизии и войск 22-го армейского корпуса по обороне шхерного района.

В общей системе боевой подготовки немалое значение придавалось изучению морского театра. Несмотря на оборонительный характер русского плана войны на Балтийском море, командование флота не теряло надежды на ведение активных действий в южной части моря. Плавая в этом районе, русские корабли определяли места будущих активных минных заграждений, возможные позиции подводных лодок, тренировались в ведении всех видов морской разведки, в том числе и радиотехнической.
В целом боевая подготовка Балтийского флота в предвоенные годы отвечала тем задачам, которые ставились перед флотом планом войны на Балтийском море. Благодаря серьезно продуманной системе обучения личного состава Балтийский флот, сильно ослабленный в период русско-японской войны, за сравнительно короткий срок (5 - 6 лет) стал значительной силой. Большая заслуга в этом принадлежала прогрессивной части офицерского состава, следовавшей лучшим боевым традициям русского флота.

Иначе обстояло дело с боевой подготовкой на Черноморском флоте. Здесь не было той кропотливой и целеустремленной работы по обучению личного состава, которая велась на Балтике. Попытки командования флота направить боевую подготовку на решение задач, вытекавших из плана войны, не привели к желаемым результатам. В 1912-1913 гг.

Черноморский флот фактически не проводил боевой подготовки. Командование флотом было напугано начавшимся в стране подъемом революционного движения, захватившим также и Черноморский флот, и в августе 1912 г. ввело на флоте военное положение, отказавшись от боевой учебы. На боевую подготовку Черноморского флота в предвоенные годы отрицательное влияние оказали события на Балканах - балканские войны. Царское правительство, опасаясь прямого вмешательства Германии и Австро-Венгрии в эти войны и ослабления своих позиций в борьбе за черноморские проливы, в течение девяти месяцев с конца 1912 г. держало Черноморский флот в четырехчасовой готовности к выходу в море. Итоговых маневров в 1913 г. флот не проводил{186}. Плановая боевая подготовка на флоте возобновилась только с началом летней кампании 1914 г. и происходила в напряженной обстановке последних предвоенных недель. Наверстать упущенное в предшествующие годы в короткий срок было невозможно.

Таким образом, морские силы России на Черном море вступили в войну недостаточно подготовленными в боевом отношении. Черноморским морякам пришлось уже в ходе войны исправлять положение. Правда, и противник у Черноморского флота был не тот, который противостоял Балтийскому флоту. Однако появление на Черном море германских кораблей «Гебена» и «Бреслау» усложнило обстановку и потребовало от Черноморского флота дополнительных боевых усилий.

Ф. С. Криницын

Военно-морской флот царской России к началу Первой мировой войны представлял весьма грозную силу, но так и не смог отметиться более-менее значимыми победами или даже поражениями. Большая часть кораблей в боевых операциях не участвовала или вообще простояла у стенки в ожидании приказов. А после выхода России из войны о былой мощи императорского флота вообще забыли, особенно на фоне похождений сошедших на берег толп революционных матросов. Хотя изначально для российского ВМФ все складывалось более чем оптимистично: к началу Первой мировой флот, понесший огромные потери в ходе Русско-японской войны 1904-1905 гг., был в значительной мере восстановлен и продолжал модернизироваться.

Морские против сухопутных

Сразу после Русско-японской войны и сопутствующей ей первой русской революции 1905 года царское правительство было лишено возможности приняться за восстановление Балтийского и Тихоокеанского флотов, которые были практически уничтожены. Но к 1909 году, когда финансовое положение России было стабилизировано, правительство Николая II начинает выделять значительные суммы на перевооружение флота. В результате по совокупным финансовым вложениям военно-морская составляющая Российской империи вышла на третье место в мире после Великобритании и Германии.

Вместе с тем, эффективному перевооружению флота в значительной мере мешала традиционная для Российской империи разобщенность интересов и действий армии и флота. На протяжении 1906-1914 гг. правительство Николая II фактически не имело единой, согласованной между армейским и морским ведомствами программы развития вооруженных сил. Преодолеть разрыв между интересами ведомств армии и флота должен был помочь Совет государственной обороны (СГО), созданный 5 мая 1905 года специальным рескриптом Николая II. Возглавил СГО генерал-инспектор кавалерии, великий князь Николай Николаевич. Однако, невзирая на наличие высшего согласительного органа, геополитические задачи, которые собиралась решать Российская империя, не были в должной мере скоординированы с конкретными планами развития сухопутных и морских сил.

Разность взглядов на стратегию перевооружения сухопутного и морского ведомств ярко проявилась на заседании Совета государственной обороны 9 апреля 1907 года, где разгорелся острый спор. Начальник Генерального штаба России Ф.Ф. Палицын и военный министр А.Ф. Редигер настаивали на ограничении задач морского флота, а им последовательно возражал глава Морского министерства, адмирал И.М. Диков. Предложения «сухопутчиков» сводились к ограничению задач флота регионом Балтики, что закономерно вызывало уменьшение финансирования судостроительных программ в пользу усиления мощи армии.

Адмирал И.М. Диков же видел главные задачи флота не столько в помощи армии в локальном конфликте на европейском театре, сколько в геополитическом оппонировании ведущим державам мира. «Сильный флот России необходим как великой державе, - заявил на совещании адмирал, - и она должна его иметь и быть в состоянии послать его туда, куда потребуют ее государственные интересы». Главу Морского министерства категорически поддержал влиятельный министр иностранных дел А.П. Извольский: «Флот должен быть свободным, не связанным частной задачей обороны того или другого моря и залива, он должен быть там, где указывает политика».

С учетом опыта Первой мировой войны ныне очевидно, что «сухопутчики» на совещании 9 апреля 1907 года были совершенно правы. Колоссальные вложения в океанскую составляющую русского флота, прежде всего в постройку линкоров, которые опустошили военный бюджет России, дали эфемерный, почти нулевой результат. Флот вроде бы построили, но он почти всю войну простоял у стенки, а многотысячный контингент обуреваемых бездельем военных матросов на Балтике стал одной из главных сил новой революции, которая сокрушила монархию, а за ней и национальную Россию.

Но тогда совещание СГО закончилось победой моряков. После небольшой паузы по инициативе Николая II было созвано еще одно совещание, которое не только не уменьшило, а, напротив, увеличило финансирование ВМФ. Было принято решение строить уже не одну, а две полные эскадры: отдельно для Балтийского и Черного морей. В окончательно утвержденном варианте «Малая программа» кораблестроения предусматривала постройку для Балтийского флота четырех линейных кораблей (типа «Севастополь»), трех подводных лодок и плавбазы для морской авиации. Кроме того, планировалась постройка на Черном море 14 эскадренных миноносцев и трех подводных лодок. На выполнение «Малой программы» рассчитывали затратить не более 126,7 млн. рублей, однако ввиду необходимости коренной технологической реконструкции судостроительных заводов общие затраты подошли возросли до 870 млн. рублей.

Империя рвется в море

Аппетит, как говорится, приходит во время еды. И после того, как 30 июня 1909 года на Адмиралтейском заводе были заложены океанские линкоры «Гангут» и «Полтава», а на Балтийском заводе - «Петропавловск» и «Севастополь», Морское министерство представило императору доклад, обосновывающий расширение кораблестроительной программы.

Предлагалось построить для Балтийского флота еще восемь линейных кораблей, четыре линейных (тяжело бронированных) крейсеров, 9 легких крейсеров, 20 подводных лодок, 36 эскадренных миноносцев, 36 шхерных (малых) миноносцев. Черноморский флот предлагалось усилить тремя линейными крейсерами, тремя легкими крейсерами, 18 эсминцами, 6 подводными лодками. Тихоокеанский флот, согласно этой программе, должен был получить три крейсера, 18 эскадренных и 9 шхерных миноносцев, 12 подводных лодок, 6 минных заградителей, 4 канонерские лодки. Для выполнения такого амбициозного плана, включая расширение портов, модернизацию судоремонтных заводов и пополнение боезапаса баз флотов, испрашивались 1125,4 млн. руб.

Эта программа, будь она реализована сразу же вывела бы русский военно-морской флот на уровень флота Великобритании. Однако план Морского министерства был несовместим не только с военным, но и всем государственным бюджетом Российской империи. Тем не менее, царь Николай II предписал созвать для ее обсуждения Особое совещание.

В результате долгих обсуждений и отрезвляющей критики со стороны армейских кругов расширение корабельного строительства удалось хоть как-то согласовать с реальным положением дел в Российской империи. В утвержденной Советом министров в 1912 году «Программе усиленного судостроения 1912-1916 гг.» предусматривалось в дополнение к уже строившимся четырем линкорам построить для Балтийского флота четыре броненосных и четыре легких крейсера, 36 эскадренных миноносцев и 12 подводных лодок. Кроме того, планировалась постройка двух легких крейсеров для Черного моря и 6 подводных лодок для Тихого океана. Предполагаемые ассигнования ограничивались суммой в 421 млн. рублей.

Несостоявшееся переселение в Тунис

В июле 1912 года Россия и Франция в целях усиления военно-стратегического партнерства заключили специальную морскую конвенцию. Она предусматривала совместные действия русского и французского флотов против вероятных противников, коими могли быть только страны Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия, Италия) и Турция. Конвенция была ориентирована прежде всего на координацию военно-морских сил союзников в бассейне Средиземного моря.

Россия с тревогой расценивала планы Турции по усилению своего флота на Черном и Средиземном морях. Хотя флот Турции, включавший в 1912 году четыре старых линейных корабля, два крейсера, 29 миноносцев и 17 канонерских лодок, не представлял, казалось бы, слишком большой угрозы, тем не менее тенденции укрепления турецкой морской силы выглядели настораживающе. Турция к этому периоду дважды вообще закрывала проливы Босфор и Дарданеллы для прохода русских судов - осенью 1911 г. и весной 1912 г. Закрытие турками проливов, помимо определенного экономического ущерба, вызывало в общественном мнении России значительный негативный резонанс, поскольку под сомнение ставилась способность русской монархии эффективно отстаивать национальные интересы.

Все это вызвало к жизни планы Морского министерства по устройству специальной базы русского флота во французской Бизерте (Тунис). Эту идею активно отстаивал новый морской министр И.К. Григорович, который предлагал перебазировать существенную часть Балтийского флота в Бизерту. Русские корабли в Средиземном море тогда могли бы, по мнению министра, с гораздо большей эффективностью решать задачи стратегического порядка.

Начало Первой мировой войны сразу же свернуло всю работу по подготовке перебазирования флота. Поскольку в целом потенциал русского флота даже отдаленно нельзя было сопоставить с потенциалом флота Открытого моря Германии, то с первыми же выстрелами на границе существенно более актуальной стала другая задача: физически сохранить имеющиеся корабли, особенно Балтийского флота, от потопления противником.

Балтийский флот

Программа усиления Балтийского флота была выполнена к началу войны только частично, прежде всего в части постройки четырех линейных кораблей. Новые линкоры «Севастополь», «Полтава», «Гангут», «Петропавловск» относились к типу дредноутов. Их двигатели включали турбинный механизм, что позволяло достигать высокой скорости для кораблей этого класса - 23 узла. Техническим новшеством стали впервые примененные на русском флоте трехорудийные башни главного 305-мм калибра. Линейное расположение башен обеспечивало возможность залпа всей артиллерией главного калибра с одного борта. Двухслойная система бронирования бортов и тройное дно кораблей гарантировали высокую живучесть.

Классы более легких военных кораблей Балтийского флота состояли из четырех броненосных крейсеров, 7 легких крейсеров, 57 миноносцев преимущественно устаревших типов и 10 подводных лодок. Во время войны вступили в строй дополнительно четыре линейных (тяжелых) крейсера, 18 миноносцев и 12 подводных лодок.

Особо ценными боевыми и эксплуатационными характеристиками выделялся эскадренный миноносец «Новик» - корабль уникального инженерного проекта. По своим тактико-техническим данным этот корабль приближался к классу безбронных крейсеров, именуемых в русском флоте как крейсера 2-го ранга. 21 августа 1913 года на мерной миле у Ерингсдорфа «Новик» в ходе испытаний развил скорость в 37,3 узла, что стало абсолютным рекордом скорости для военных судов того времени. Корабль был вооружен четырьмя тройными торпедными аппаратами и 102-мм корабельными орудиями, обладавшими настильной траекторией выстрела и большой скорострельностью.

Важно отметить, что, невзирая на очевидные успехи в подготовке к войне, Морское министерство слишком поздно озаботилось обеспечением наступающей составляющей Балтийского флота. К тому же, основная база флота в Кронштадте была очень неудобна для оперативного боевого применения кораблей. Создать новую базу в Ревеле (сейчас - Таллинн) к августу 1914 года не успели. В целом в годы войны Балтийский флот России был сильнее германской эскадры на Балтике, состоявшей всего из 9 крейсеров и 4 подводных лодок. Однако в том случае, если бы немцы перевели хотя бы часть своих новейших линкоров и тяжелых крейсеров из флота Открытого моря в Балтику, шансы русских кораблей противостоять германской армаде становились призрачными.

Черноморский флот

К усилению Черноморского флота Морское министерство, по объективным причинам, приступило еще с большим опозданием. Только в 1911 году в связи с угрозой усиления турецкого флота заказанными в Англии двумя новейшими линкорами, каждый из которых, по свидетельству Морского генерального штаба, превосходил бы по силе артиллерии «весь наш Черноморский флот», было принято решение строить на Черном море три линейных корабля, 9 эсминцев и 6 подводных лодок со сроком окончания постройки в период 1915-1917 гг.

Итало-турецкая война 1911-1912 гг., Балканские войны 1912-1913 гг., а главное, назначение генерала Отто фон Сандерса главой Немецкой военной миссии в Османской империи до предела накалили обстановку в регионе Балкан и Черноморских проливов. В этих условиях по представлению МИДа была в срочном порядке принята дополнительная программа развития Черноморского флота, которая предусматривала постройку еще одного линейного корабля и нескольких легких судов. Утвержденная за месяц до начала Первой мировой войны, она должна была быть завершена в 1917-1918 гг.

К началу войны ранее принятые программы усиления Черноморского флота не были выполнены: процент готовности трех линейных кораблей составлял от 33 до 65%, а двух крейсеров, в которых крайне нуждался флот - всего 14%. Тем не менее, Черноморский флот был сильнее флота Турции на своем театре военных действий. Флот насчитывал 6 эскадренных броненосцев, 2 крейсера, 20 миноносцев и 4 подводные лодки.

В самом начале войны в Черное море вошли два современных германских крейсера «Гебен» и «Бреслау», которые весьма укрепили военно-морскую составляющую Османской империи. Однако даже соединенные силы германо-турецкой эскадры не могли бросить прямой вызов Черноморскому флоту, в составе которого находились такие мощные, хотя и несколько устаревшие линкоры как «Ростислав», «Пантелеймон», «Три святителя».

Северная флотилия

С началом Первой мировой войны обнаружилось значительное запаздывание в развертывании оборонной промышленности России, которое усугублялось ее технологическим отставанием. Россия остро нуждалась в комплектующих, в некоторых стратегических материалах, а также в стрелковом и артиллерийском вооружении. Для поставок таких грузов возникла необходимость обеспечить связь с союзниками через Белое и Баренцево моря. Корабельные конвои могли защитить и эскортировать только специальные силы флота.

Россия была лишена какой-либо возможности перевести на Север корабли с Балтийского или Черного морей. Поэтому было решено перевести с Дальнего Востока некоторые корабли Тихоокеанской эскадры, а также приобрести у Японии поднятые и отремонтированные русские корабли, доставшиеся японцам как трофеи в ходе Русско-японской войны 1904-1905 гг.

В результате переговоров и предложенной щедрой цены удалось выкупить у Японии эскадренный броненосец «Чесма» (бывшая «Полтава»), а также крейсеры «Варяг» и «Пересвет». Кроме того, в Англии и США были совокупно заказаны два тральщика, в Италии - подводная лодка, а в Канаде - ледоколы.

Приказ о формировании Северной флотилии был издан в июле 1916 года, но реальный результат последовал только к концу 1916 года. В начале 1917 года в составе флотилии Северного Ледовитого океана находились линейный корабль «Чесма», крейсеры «Варяг» и «Аскольд», 4 эскадренных миноносца, 2 легких миноносца, 4 подводные лодки, минный заградитель, 40 тральщиков и катеров-тральщиков, ледоколы, другие вспомогательные суда. Из этих кораблей были сформированы отряд крейсеров, дивизия траления, отряды обороны Кольского залива и охраны района Архангельского порта, группы наблюдения и связи. Корабли Северной флотилии базировались в Мурманске и Архангельске.

Принятые в Российской империи программы развития военно-морских сил запаздывали по отношению к началу Первой мировой примерно на 3-4 года, причем, существенная их часть оказалась невыполненной. Некоторые позиции (например, строительство сразу четырех линкоров для Балтийского флота) выглядят явно избыточными, в то время как другие, которые в годы войны показали высокую боевую эффективность (эсминцы, подводные минные заградители и подводные лодки), были хронически недофинансированы.

Вместе с тем, следует признать, что военно-морские силы России очень внимательно изучили печальный опыт Русско-японской войны, и сделали в основном сделали правильные выводы. Боевая подготовка русских моряков, в сравнении с периодом 1901-1903 гг., была улучшена на порядок. Морской Генеральный штаб провел крупную реформу управления флотом, уволив в запас значительное число «кабинетных» адмиралов, упразднил цензовую систему прохождения службы, утвердил новые нормативы проведения артиллерийских стрельб, выработал новые уставы. С теми силами, средствами и боевым опытом, которыми располагал русский военно-морской флот, можно было с известной долей оптимизма ожидать финальной победы Российской империи в Первой мировой войне.

Военный флот всегда был средством защиты национальной торговли и отстаивания государственных интересов вдали от собственных границ. Во время войн эскадры противоборствующих сторон стремились получить свободу действий в морях и океанах, а также прервать связь противника с берегом. Обычно кульминацией такого противостояния являлись морские сражения, где флоты противников пытались в открытом бою разгромить друг друга. Именно так собирались действовать на море воюющие державы в 1914 году.

Главная роль отводилась линейным кораблям (линкорам), которые в предвоенное десятилетие заметно видоизменились, особенно с появлением могучих дредноутов. Первенец этого типа кораблей британский «Дредноут» имел десять 12-дюймовых орудий, но к 1914 году его по всем статьям превзошел линкор «Королева Елизавета» с восемью 15-дюймовыми пушками.

Они могли поражать цели на удалении до восьми миль, хотя, конечно, эффективность стрельбы определялась в первую очередь возможностями артиллерийской оптики. «Королева Елизавета» была замечательна еще в одном отношении - это был один из первых кораблей, энергетическая установка которого работала не на угле, а на нефти, что позволяло сократить необходимые запасы топлива на борту и повысить скоростные характеристики.

Линкоры поддерживались крейсерами, которые выполняли две основные задачи. Во-первых, они использовались для дальней разведки, а во-вторых, оберегали линейные корабли от атак миноносцев, составляющих третий важный компонент военного флота. Дредноуты, помимо возросшей огневой мощи, имели превосходство и в скорости, причем такое, что за ними не успевали крейсера, построенные ранее. Это создавало немало проблем, поэтому в 1908 году в Великобритании был спущен на воду линейный крейсер «Инвинсибл» («Неустрашимый»), быстроходное судно, по вооружению уступавшее лишь дредноутам. Для повышения быстроходности британцы часто жертвовали броней, в отличие от немцев, которые строили крейсера с усиленным бронированием.

Впоследствии англичанам не раз пришлось пожалеть о такой экономии. Однако бронированные крейсера обходились слишком дорого, к тому же Великобритании, корабли которой бороздили практически все моря и океаны нашей планеты, требовались такие суда, которые могли бы контролировать самые отдаленные морские участки. Это привело к тому, что англичане стали строить не только линейные крейсера, но и легкие, а ее примеру быстро последовали и другие державы.

Во второй половине XIX столетия была изобретена торпеда. Для того чтобы эффективнее пользоваться этим новым оружием, начиная с 80-х годов создавались легкие торпедные катера, способные развивать достаточно высокую скорость. Для того чтобы оберегать большие корабли от торпедных атак, появились эскадренные миноносцы (эсминцы), оснащенные торпедным и артиллерийским вооружением. Кроме того, эсминцы атаковали торпедами корабли противника. Линкоры и крейсера также снабжались торпедными аппаратами. Торпеды пускались и с подводных лодок, но об этом позже. Помимо артиллерии и торпед, кораблям угрожали плавучие мины. Впервые их использовали русские на Балтике в годы Крымской войны8. Затем их обильно применяли обе стороны в русско-японской войне. К 1914 году чаще всего использовались «рогатые мины», срабатывавшие при столкновении с кораблем. Мины устанавливались как с подлодок, так и с обычных кораблей, но во время войны большие минные поля создавались с помощью специальных минных заградителей. Для ликвидации этих полей применялись тральщики. Последние обычно работали парами, подрезая мины с помощью троса, натянутого между тральщиками.

Всплывшие мины расстреливались из малокалиберных орудий или пулеметов. В начале войны 1914 года корабли воюющих сторон, находившиеся в плавании, направились к своим военным базам. Великобритания, по-прежнему превосходившая другие страны по количеству кораблей, имела два флота: так называемый Большой флот, стоявший на Оркнейских островах, на базе СкапаФлоу, и Средиземноморский флот на Мальте. Отдельные британские эскадры находились в Вест-Индии и Южной Атлантике. Кроме того, Великобритания всегда могла воспользоваться услугами небольших военных флотов Австралии и Новой Зеландии. Французы, имея военно-морскую базу в Тулоне, по просьбе англичан сосредоточили свои усилия на Средиземном море.

Это позволило англичанам укрепить свои позиции неподалеку от собственных границ против германского военно-морского флота, имевшего базы в Киле и Вильгельмсхафене. Австро-Венгрия могла действовать в Средиземном море из Адриатики, но ее кораблям приходилось проходить через узкий Отрантский пролив, который несложно было заблокировать. Такая же ситуация складывалась и на Черном море, куда можно было пройти из Средиземного через узкие проливы. Российский флот, располагавший базами в Севастополе и Одессе, противостоял турецкому, действовавшему из Константинополя и Трабзона. У России имелся также флот в Балтийском море, но его деятельность была ограничена ощутимым германским присутствием в тех водах.

У Германии была также небольшая тихоокеанская эскадра на Дальнем Востоке для охраны своих островных владений и маленькой китайской колонии Циндао. Ей, однако, противостоял внушительный японский флот, большинство кораблей которого строилось в Великобритании. Великобритания надеялась запереть германский военноморской флот в Северном море, блокировав Па-де-Кале и установив патрулирование своими кораблями пространства от Оркнейских островов до побережья Норвегии. Англичане рассчитывали на то, что немцы довольно скоро выведут свои корабли из портов, чтобы дать решительный бой, но этого не случилось. Германия не собиралась рисковать своим флотом, в численном отношении уступавшим британскому. Она надеялась нанести урон британскому Большому флоту в мелких стычках, не вступая в большое сражение. Немцы также решили заминировать прибрежные воды Великобритании, чтобы ограничить там перемещения британских кораблей. Собственно, именно с этого и началась война на море. 4 августа 1914 года два британских эсминца обнаружили германский минный заградитель («Королева Луиза»), направлявшийся для минирования района устья Темзы, и потопили его. Помимо минирования территориальных вод Великобритании, немцы активно использовали свои подводные лодки для обнаружения британских кораблей. Англичане, со своей стороны, направили подлодки в Балтийское море. В Северном морс произошло несколько мелких столкновений.

Кульминацией стал рейд британских миноносцев и легких крейсеров к Гельголанду в конце августа, когда германская сторона потеряла три легких крейсера и один миноносец. Когда началась война, несколько германских кораблей находились в плавании. Среди них были крейсеры «Гебен» и «Бреслау». Первоначально им был дан приказ обстрелять Алжир, чтобы воспрепятствовать переброске французских колониальных сил во Францию. Затем планы переменились, и кораблям было велено отправляться в Турцию, но тем не менее рано утром 4 августа командующий этим соединением решил обстрелять Алжир. «Гебен» и «Бреслау» успешно выполнили эту задачу и тем самым бросили вызов военно-морским силам Антанты в Средиземном море, сумев при этом уйти от преследования.

Это случилось благодаря плохой координации действий английских и французских моряков и нерешительности их командиров. 10 августа два немецких корабля благополучно прибыли в Константинополь и присоединились к военно-морскому флоту Турции. Их новым заданием был обстрел российского побережья и нарушение судоходства на Черном море. Эти корабли причинили немало беспокойства противнику, пока сами не подорвались на минах во время боевой операции в Эгейском море в начале 1918 года. Еще более активно вдали от родных берегов действовала дальневосточная эскадра под командованием вице-адмирала графа фон Шпее. Один из кораблей этой эскадры, легкий крейсер «Эмден», в начале войны отличился в Индийском океане, потопив российский крейсер, французский миноносец и шестнадцать грузовых кораблей.

И лишь после этих подвигов он был застигнут врасплох и потоплен австралийским крейсером «Сидней» у Кокосовых островов. Остальные корабли дальневосточной эскадры получили задание препятствовать нормальному функционированию на тихоокеанских коммуникациях английского торгового флота. Два линейных крейсера и легкий крейсер под началом фон Шпее вышли с Каролинских островов, принадлежавших тогда Германии, и направились в сторону Южной Америки, сея ужас на торговых путях. Британской эскадре, стоявшей на Фолклендских островах, был дан приказ выследить фон Шпее, на помощь к которому к тому времени были высланы еше два легких крейсера. 1 ноября 1914 года между англичанами и немцами произошло сражение неподалеку от Коронеля на чилийском побережье.

Англичане, суда которых были весьма устарелой конструкции, потерпели поражение, потеряв два из четырех кораблей. Тогда из Великобритании были срочно отправлены на подмогу два самых современных линейных крейсера, и 8 декабря неподалеку от Фолклендских островов англичане взяли реванш. Четыре из пяти кораблей фон Шпее были потоплены, а единственный уцелевший легкий крейсер «Дрезден» был впоследствии выслежен и уничтожен в марте 1915 года. Так был положен конец активности германского флота вдали от своих берегов, если не считать, конечно, действий германских подлодок. Что же касается Северного моря, то там немцы решили прибегнуть к новой тактике. Вознамерившись подергать за хвост британского льва, они приступили к обстрелу английских курортов на восточном побережье.

В январе 1915 года в Северном море неподалеку от Доггер-банки произошло серьезное сражение. Перехватив радиограмму о готовящейся вылазке германских линейных крейсеров, адмирал Дэвид Битти решил действовать. Его первая эскадра из пяти линейных крейсеров обнаружила германские корабли и вступила с ними в бой. Флагманский корабль Битти «Лайон» после нескольких попаданий получил серьезные повреждения, но у германского «Зайдлица» были уничтожены две орудийные башни. Крейсер «Блюхер», также сильно пострадавший от обстрела, был вынужден сбавить ход, после чего британские корабли расстреляли его. Крейсер перевернулся и пошел ко дну, а с ним и восемьсот человек экипажа. Остальные корабли германской эскадры ретировались. Потеря «Блюхера» заставила германское командование сосредоточиться на своих подлодках, а англичане, получив передышку, смогли обратить внимание на другие регионы, в первую очередь на Дарданеллы. План отправить туда военные корабли был разработан по инициативе Уинстона Черчилля , бывшего тогда первым лордом Адмиралтейства, в ведении которого и находился Британский королевский флот. Первоначально планировалось пройти в Черное море и уничтожить там сильно докучавшие союзникам «Гебен» и «Бреслау». Когда Россия обратилась к своим западным союзникам с просьбой предпринять какие-то действия для отведения турецкой угрозы от Кавказа, Дарданеллы показались идеальным местом для операции. Пока собирались сухопутные соединения, французские и британские корабли в начале февраля 1915 года приступили к обстрелу турецких фортов, охранявших Дарданеллы. Успешному выполнению задачи препятствовали плохая погода и минные поля. На минах подорвались три линейных корабля. Получили повреждения и другие суда меньшего размера. Для ликвидации минных полей были высланы тральщики, но и они весьма пострадали от береговой артиллерии турок. Форты удалось подавить, но минные заграждения представляли собой слишком большую угрозу для больших кораблей, и потому решено было провести высадку десанта со стороны Средиземноморья. Лишь подводные лодки продолжали проникать в Черное море, да и то с большим трудом, поскольку в проливах турки устанавливали противолодочные сети.

Что касается других районов Средиземного моря, то вступление в войну Италии в мае 1915 года позволило запереть флот Австро-Венгрии в порту Пула в Северной Адриатике, хотя отдельным австрийским кораблям удавалось время от времени совершать вылазки. Кроме того, Пулу стали использовать как свою базу германские субмарины и тоже сумели добиться некоторых успехов. В начале 1916 года союзникам с помощью 120 дрифтеров и 30 моторных катеров с глубинными бомбами при поддержке эсминцев удалось установить внушительное заграждение в Отрантском проливе. Именно с помощью такой системы англичане блокировали Па-де-Кале. Однако отдельным подводным лодкам немцев и кораблям Австро-Венгрии удавалось просачиваться через эти заслоны - особенно удачно они делали это в 1918 году. В январе 1916 года командование германским военно-морским флотом было поручено адмиралу Райнхарду фон Шееру.

Он возобновил набеговые операции у берегов Англии, а затем, когда в мае немцы сократили размеры своей «подводной войны», опасаясь, что подвиги их субмарин заставят вступить в войну Америку, предложил оригинальный план, призванный помочь окружить и уничтожить отдельные части британского Большого флота. Однако плохие погодные условия привели к тому, что первоначальный план претерпел изменения. В окончательном виде он строился на том, что германские линейные крейсера появятся у норвежских берегов и поведут себя крайне вызывающе, выманивая тем самым линейные крейсера адмирала Битти с их базы Росит в Шотландии. Тогда германские дредноуты постараются уничтожить их до того, как из СкапаФлоу смогут подойти основные британские силы под командованием сэра Джона Джеллико.

Операция была назначена на 31 мая. Из перехваченной радиограммы сэр Джон Джеллико сделал вывод, что немцы что-то замышляют. Тогда он решил упредить их. Он приказал адмиралу Битти встретиться с его кораблями Днем 31 мая возле входа в пролив Скагеррак, отделявший датскую Ютландию от Норвегии. Знаменательно, что несшие дозор немецкие подлодки упустили из вида, что практически весь Большой флот вышел в море. Немцы сами вышли в море рано утром 31 мая. Впереди, примерно в 50 милях от основной массы кораблей, шли линейные крейсера адмирала Хиппера. Корабли Битти подошли к месту встречи первыми и вступили в сражение с крейсерами Хиппера.

Быстро выяснилось превосходство немецкой артиллерии, прежде всего благодаря стереоскопическим дальномерам. Четыре из шести кораблей Битти получили серьезные повреждения, а один взорылся и затонул, после того как снаряд угодил и его орудийный погреб. Вскоре подошли линкоры Битти и начали обогрев кораблей Хиппсрл, которые, однако, выстояли и сумели потопить еше один линейный крейсер. Обе стороны пустили в ход эсминцы, которые предприняли торпедные атаки не принесшие, впрочем, успеха Наконец подошли и основные кораб.ш немцев, после чего Битти велел отходить на северо-запад, в сторону кораблей Джеллико.

Поначалу, правда, ему не удалось предупредить своего командира о том, что происходит, потому что его сигналы были неверно поняты. Однако фон Шеер, в распоряжении которого было шестнадцать линкоров против двадцати четырех британских, стал преследовать Битти, не зная, что навстречу идут корабли Джеллико. Было уже 18.30, и Джеллико, узнав о приближении фон Шеера, решил изменить курс, чтобы отрезать его корабли от базы. Линкоры англичан и немцев стали обстреливать друг друга, и хотя германская артиллерия в целом была выше классом, вскоре стало сказываться количественное превосходство британских пушек. Сознавая опасность, которую представлял собой флот Джеллико, фон Шеер сначала решил возвращаться домой, развернув свои корабли на сто восемьдесят градусов. Но затем он взял курс на восток, возможно, намереваясь успеть пройти в Скагеррак, опередив британские корабли, которые шли параллельным курсом.

Однако фон Шеер недооценил ходовые качества британских кораблей, и быстро выяснилось, что нового столкновения не избежать. Англичане снова открыли огонь, и тогда в отчаянии фон Шеер пустил вперед эсминцы с торпедами. Торпедные атаки и на сей раз не нанесли урона кораблям противника, но все-таки несколько охладили пыл Джеллико. Фон Шеер снова приказал сделать разворот на сто восемьдесят градусов, и его корабли ускользнули в наступивших сумерках. Джеллико, правда, пустился в погоню, стреляя вдогонку с довольно большого расстояния, но в сгущающейся темноте делалось все труднее держать прицел. Тем не менее ему удалось потопить два легких крейсера, потеряв при этом один собственный. Наконец в атаку пошли британские эсминцы. Им удалось потопить линкор «Поммерн». Еще один германский военный корабль подорвался на британской мине, но в целом фон Шееру удалось достойно покинуть поле сражения. Британские корабли пострадали сильнее германских. Германская артиллерия, помимо более совершенных дальномеров, обладала снарядами, пробивавшими броню и лишь потом взрывавшимися.

Германские корабли были лучше приспособлены для морских сражений, так как обладали хорошей броней и водонепроницаемыми отсеками. Это, правда, приводило к более спартанским условиям жизни экипажей, но во время стоянок в портах моряков переводили в казармы. После того как германский флот оправился после урона, понесенного в Ютландском сражении, в августе 1916 года корабли фон Шеера предприняли еще одну вылазку в Северном море и чуть было не оказались окруженными британскими кораблями так же, как и в предыдущем случае, хотя на сей раз обошлось без орудийных залпов. После этого германские военные корабли больше находились на своих базах. Таким образом, Джеллико хотя в тактическом отношении и уступил в Ютландском сражении, но одержал решающую стратегическую победу: германский флот уже не предпринимал боевых операций. Вместо этого немцы сосредоточились на своем подводном флоте, который уже успел показать свою способность влиять на ход войны.

К 1914 году идея подводной войны насчитывала уже не одно столетие. В далеком 1778 году американец Дэвид Бушнелл сконструировал способный находиться под водой аппарат «Черепаха», с помощью которого он попробовал потопить британский военный корабль. Первая современная субмарина была сконструирована еще одним американцем, Джоном Холландом. Его подводная лодка «Холланд-VIIl» с экипажем из семи человек и одним носовым торпедным аппаратом поступила на вооружение военно-морского флота США в 1903 году. Примеру американцев последовали и другие ведущие морские державы, и к 1914 году подводная лодка стала распространенным и эффективным средством ведения войны. Подводные лодки могли проводить разведку, ставить мины и топить неприятельские корабли.

С самого начала войны все три задачи выполнялись субмаринами самым активным образом. 22 сентября 1914 года были продемонстрированы возможности этого типа судов во всей своей мрачной полноте. Одна-единственная германская подлодка неподалеку от берегов Дании в течение часа потопила три британских линкора старого образца, что унесло жизни 1400 моряков. Вскоре, однако, выяснилось, что главную опасность субмарины представляют не столько для военного, сколько для торгового флота. Это стало особенно ясно в связи с таким понятием, как торговая блокада, когда успех войны во многом зависел от умения одной воюющей стороны не допустить поступления импортируемых товаров в страну-противницу. Это, в свою очередь, наносило серьезный удар по экономике блокируемого государства, порой приводя к нехватке продовольствия. Традиционный способ осуществления блокады состоял в том, что корабли противника задерживались и препровождались в порт, где грузы конфисковывались. В 1914 году Великобритания обладала таким преимуществом на океанских просторах, что в течение нескольких месяцев деятельность германского торгового флота оказалась почти полностью парализованной, если не считать перевозок в Балтийском море. Поэтому немцам пришлось рассчитывать на торговые суда нейтральных стран, а также на довоенные международные договоры.

Согласно таковым лишь отдельные виды товаров могли считаться контрабандой. Кроме того, захват торгового судна нейтральной страны мог быть оправдан лишь тогда, когда оно следовало в порт противника. В ответ на это англичане заставляли продавать им грузы в принудительном порядке, после чего разрешали перехваченному кораблю следовать дальше. Это позволяло избежать человеческих потерь и давало судовладельцам определенную компенсацию. Немцы, со своей стороны, были лишены возможности устроить ответную торговую блокаду Великобритании. Зато они могли атаковать торговые суда Антанты и топить их при условии, что будет гарантирована жизнь членам экипажа. Для торговых перевозок немцы стали привлекать военные корабли или снабженные орудиями торговые суда, но довольно быстро противники их обнаруживали и уничтожали. У Германии осталось одно эффективное оружие - подводная лодка. Правда, здесь сразу же возникли определенные осложнения. Подлодки не могли, например, отконвоировать захваченное судно в гавань, и на них нельзя было разместить экипаж подбитых кораблей противника, так чтобы пленным была гарантирована безопасность. Они могли только приказать экипажу сесть в спасательные шлюпки и затем уже пустить ко дну корабль, расстреляв его по возможности из орудий и сэкономив торпеды. Примерно с октября 1914 года немцы стали придерживаться именно таких методов.

Однако капитан подводной лодки шел на известный риск, когда отдавал команду на всплытие. Поскольку у Германии к концу 1914 года действовало всего двадцать восемь подлодок и их берегли как зеницу ока, немецкие адмиралы утверждали, что единственный способ ответить на блокаду англичан - это атаковать их торговые суда из-под воды и без предупреждения. Германское правительство и сам кайзер Вильгельм поначалу противились этому, но после поражения у Доггер-банки в январе 1915 года были вынуждены уступить. Уже в феврале Германия объявила о том, что начинает неограниченную подводную войну у берегов Британии и Ирландии.

Немцы, но их заверениям, не собирались топить суда под нейтральными флагами, но вместе с тем не могли гарантировать их безопасность, тем более что капитанам были даны инструкции в первую очередь заботиться о сохранности вверенных им субмарин. Немцы, впрочем, очень надеялись, что такого предупреждения будет достаточно, чтобы отбить охоту у нейтральных судов заходить в британские иолы. Поначалу эта кампания не приносила сколько-нибудь ощутимых результатов, поскольку малочисленность подводного флота Германии означала, что лишь две-три подлодки могут одновременно проводить операции против торговых судов. Кроме того, появление противолодочных сетей и охота за немецкими подлодками надводных судов привели к тяжелым потерям. Только в марте были уничтожены три германские субмарины. В мае, однако, произошло событие, оказавшее серьезное воздействие на ход подводной войны. I марта пассажирский лайнер «Лузитапия» пароходства «Кунард» отправился из Нью-Йорка в Ливерпуль. В тот же день в нью-йоркских газетах появилось предостережение - суда под британским флагом рискуют быть потопленными. Шесть дней спустя к юго-западу от Ирландии лайнер был подорван однои-единственной торпедой, выпущенной с немецкой подлодки U-20.

Из двух тысяч пассажиров «Лузитании» утонули тысяча двести, в том числе 128 американцев. Потопление «Лузитании» вызвало волну общественного негодования как в Великобритании, так и в Соединенных Штатах, где до этого, напротив, выражали недовольство обращением англичан с нейтральными судами. Тем не менее на «Лузитании» находился запрещенный груз - взрывчатка и боеприпасы. Хотя на ней не имелось орудий, она сохранила специальные опоры для их установки и поэтому официально считалась торгово-военным судном. Гибель «Лузитании» вызвала прилив антигерманских настроений в Америке, но вместе с ними и убеждение, что война ведется нецивилизованными методами.

Как выразился тогдашний президент США Вильсон, «чувство собственного достоинства не позволяет Америке принять в этой войне участие». Итак, к концу 1915 года подводная война потихоньку стала сходить на нет, поскольку лишь незначительное количество подводных лодок могло быть использовано одновременно. И хотя в ходе кампании было потоплено 1,3 миллиона тонн грузов и две трети из них принадлежали Великобритании, это все же не нанесло серьезного ущерба ее торгово-грузовым операциям. Однако 24 марта 1916 года торпедой был потоплен британский пароход «Сассекс», совершавший рейсы между Великобританией и континентальной Европой, и при этом погибло еще больше граждан США, чем при потоплении «Лузитании». Это вызвало гораздо более жесткую реакцию американского правительства. Было заявлено, что если Германия не прекратит подобной практики, то США будут вынуждены разорвать с ней дипломатические отношения.

Опасаясь, что это может привести к вступлению США в войну, немцы свернули операции, и товарно-грузовые потери Великобритании резко уменьшились. Германия же усилила свою активность в Средиземном море, где плавало гораздо меньше американских кораблей. В течение этой «неограниченной подводной войны» немецкие лодки брали на борт не больше восьми торпед и потому весьма экономно их расходовали. 80 процентов потопленных судов становились жертвами артобстрелов, и поэтому экипаж, как правило, успевал эвакуироваться в шлюпках. Принимая это во внимание, англичане в 1915 году применили новую тактику борьбы с подлодками с использованием судов-ловушек. Внешне это были самые обыкновенные торговые суда, специально появлявшиеся в районах, где действовали германские подлодки.

Когда подводная лодка всплывала, экипаж такого судна изображал панику и даже делал попытки спустить на воду шлюпки. Но одновременно к бою готовились замаскированные орудия, и из них открывался огонь по подводной лодке. Такие суда поначалу действовали в высшей степени эффективно, но к 1917 году командиры подлодок научились их распознавать. В августе 1916 года, когда было решено оставить крупные немецкие военные корабли в портах, вопрос о подводной войне снова стад на повестку дня у военно-политического руководства Германии. Британская блокада Германии делалась все более суровой, попытки обескровить французскую армию под Верденом не принесли успеха, после сражения на Сомме военная мощь самой Германии явно пошла на убыль. Но производство подводных лодок нарастало, поэтому увеличилось и количество потопленных ими кораблей противника, особенно во второй половине 1916 года.

По убеждению представителей германского военноморского командования, при достаточном количестве подлодок можно нанести такой урон британской торговле, что англичане быстро запросят мира. Однако существовал один фактор, который не позволял принять окончательного решения на этот счет. В течение всего 1916 года президент США Вильсон активно зондировал почву, пытаясь выяснить, не сможет ли он стать посредником в примирении воюющих сторон. В ноябре 1916 года в США должны были состояться президентские выборы. От их исхода зависело многое, в том числе и отношение США к германским условиям заключения мира. Вильсон был переизбран президентом, но только в конце декабря он дал ясно понять, что его не устраивают германские предложения. Поэтому в начале января 1917 года Германия начала тотальную подводную войну, уже не щадя и корабли под нейтральными флагами. В начале этой новой кампании, которая стала разворачиваться с 1 февраля 1917 года, в распоряжении Германии было около 110 подводных лодок. Они подразделялись на два типа - дальнего радиуса действия (океанские), базировавшиеся в германских портах на Северном море, и ближнего действия, пользовавшиеся базами в Бельгии. Англичане, помимо судов-ловушек, заметно утративших свою эффективность, противолодочных сетей и надводных кораблей-охотников, начали применять новую военную технику.

Появились гидрофоны, способные устанавливать появление подлодок по шуму их двигателей под водой. Стали использоваться также и радиопеленгаторы, определявшие местонахождение подлодки по ее радиосигналам. Кроме того, с надводных судов сбрасывались специальные бомбы, взрывавшиеся на заданной глубине, хотя объемы их производства были недостаточными. Против подлодок также использовались обычные мины, но они не отличались высоким качеством, и лишь летом 1917 года на вооружение была принята более эффективная мина типа «Н». Англичане разработали новый вид противолодочного судна - сторожевик, имевший небольшую осадку. Поначалу он использовался в качестве судна-ловушки.

Все чаше и чаше применялась авиация. Гидросамолеты10, в том числе и «летающие лодки», атаковали субмарины с помощью торпед, бомб и пулеметов. Дирижабли с дальностью полета до 1500 миль, способные находиться в воздухе до 50 часов, использовались для установления местонахождения подлодок, хотя для атак они не годились в силу плохой маневренности. Однако несмотря на все эти методы и средства противолодочной борьбы, немецкие подводные лодки потопили в феврале и марте не менее пятисот кораблей, а численность нейтральных судов в Северном море сократилась на три четверти. У некоторых командиров подлодок имелись внушительные списки побед, и лидером тут был Арнольд де ла Пьер, на счету которого к концу войны оказалось 195 потопленных судов.

Показатели англичан в борьбе с подводными лодками были гораздо скромнее. Успех подводной войны не в последнюю очередь объяснялся тем, что со стапелей в Германии стали сходить субмарины, имеющие на борту в два раза больше торпед, чем их предшественницы. Отчасти дело было и в изъянах стратегии Британского королевского флота. Когда британские патрульные корабли прочесывали основные морские пути, германские подлодки тихо выжидали в стороне, а когда патрули проходили, нападали на очередную жертву. Если бы немцам удалось топить торговые суда такими же темпами, то очень скоро в Британии возникли

бы проблемы с продовольствием и пришлось бы вводить карточки. В сочетании с тупиковой ситуацией на Западном фронте весной 1917 года это создавало мрачные перспективы и для Франции, и для Великобритании. Но, как говорится, нет худа без добра. Два дня спустя после начала нового витка подводной войны президент США Вильсон осуществил свои угрозы годичной давности: он разорвал дипломатические отношения с Германией. А через два месяца, 6 апреля, он объявил Германии войну. Теперь в борьбу с германскими подлодками мог включиться американский флот. И все же само по себе наличие кораблей, самолетов и дирижаблей еще не решало всех проблем.

Требовалась новая концепция противолодочной войны. Ключ от проблемы германских подлодок был найден в тактике, которую, впрочем, применяли на флоте не одно столетие. В прежних войнах торговые суда обычно собирали в караван, который под конвоем военных кораблей отправлялся в путь. Однако Британский королевский флот отвергал такой подход по трем причинам. Такие караваны приходилось довольно долго собирать, военные корабли выполняли только защитные функции, и, наконец, скопление большого количества судов только

провоцировало массированные атаки подлодок. Примерно те же доводы выдвигали и представители американского ВМФ. Тем не менее в конце апреля перед лицом нарастающих потерь торговых судов решено было прибегнуть к конвоированию. Разумеется, на это ушло немало времени, но результаты превзошли все ожидания. Из восьмисот судов, проведенных с помощью конвоев в июле и августе 1917 года, было потеряно лишь пять. В сентябре было потоплено десять германских подлодок - впервые больше, чем ежемесячно вводилось немцами в строй. Тактика военных конвоев способствовала резкому уменьшению числа потерь кораблей и в Средиземном море.

Но американцы и англичане на этом не остановились и начали устанавливать гигантское минное поле - северный минный заслон от Оркнейских островов до норвежского побережья, создавая большие сложности для немецких подводных лодок, пытающихся проникнуть в Атлантику. Этот грандиозный проект был приведен в исполнение за восемь месяцев, с марта по октябрь 1918 года, и потребовал 70 ООО мин новейшей конструкции. Кроме того, в апреле 1918 года англичане провели любопытную операцию, целью которой было не дать немцам пользоваться портом Зебрюгге на бельгийском побережье. Для этого потребовалось затопить старый крейсер так, чтобы он загородил узкий проход в гавань. Это было проделано весьма искусно, хотя не

столь результативно, так как подводным лодкам удавалось все же обходить эту преграду. Все предпринятые союзниками меры способствовали значительному уменьшению того урона, который они несли от германских подлодок, хотя до самого конца войны потери торговых судов все же продолжались. Но блокада, устроенная ими государствам германо-австрийского блока, делалась все более жесткой.

В довершение ко всему 1917 год оказался в Германии неурожайным, а доступ к украинской пшенице она получила слишком поздно. В стране началась острая нехватка продовольствия и других жизненно важных товаров, что способствовало росту недовольства и антивоенных настроений как в Германии, так и в Австро-Венгрии.