Михаил фридман. «Когда мама узнала, сколько я зарабатываю, она сказала: "Брось эту работу, вас посадят!"» – Михаил Фридман о первых деньгах, принципах и семье Про партнеров, принципы и «Альфа-Банк»

Основатель «Альфа-Групп» и крупнейший акционер люксембургского холдинга LetterOne Михаил Фридман - первый предприниматель, которого редакция Forbes выбирает бизнесменом года уже во второй раз. Пять лет назад миллиардер с текущим состоянием $15 млрд был выбран как основной организатор сделки по продаже 50% акций ТНК-ВР компании «Роснефть» за $28 млрд. Фридман c партнерами по «Альфа-Групп» за свои 25% ТНК-ВР в марте 2013 года получили $14 млрд. Тогда же, в 2013 году, для размещения на Западе вырученных от продажи средств и был зарегистрирован холдинг LetterOne.

В 2017 году LetterOne (L1) провел две крупные сделки: за £1,77 млрд ($2,3 млрд) приобрел английскую сеть здорового питания Holland & Barrett и еще $3 млрд вложил в новый фонд компании Pamplona Capital Management бывшего партнера Фридмана Александра Кнастера. На эти деньги фонд купил две американские компании - медицинскую Parexel за $4,5 млрд (в сентябре) и BakeMark (в августе), одного из лидеров на рынке американской хлебопекарной промышленности.

В России дела у Фридмана тоже идут неплохо: на фоне проблем многих частных банков прогнозируемая прибыль Альфа-банка по международным стандартам в 2017 году будет выше, чем в 2016-м ($527 млн). Входящая в «Альфу» X5 Retail Group догоняет по капитализации «Магнит», лидера рынка. С начала года акции X5 выросли почти на 20%.

Что стало самым важным в 2017 году для самого Фридмана? Forbes поговорил с ним в середине ноября в Москве, где он бывает теперь нечасто: поддержание статуса налогового резидента Великобритании не позволяет проводить в России более 183 дней.

Жить в Лондоне, по словам Фридмана, легко и вполне комфортно, хотя своего дома у него пока нет. Купленный в 2016 году за £65 млн особняк Athlone House, построенный в 1872 году, еще предстоит реставрировать и реконструировать. Прежний хозяин, бизнесмен из Кувейта, за 10 лет так и не смог снести дом и построить новый, а Фридман получил разрешение на перестройку уже через полгода после покупки. Но жить в Лондоне и вести там бизнес - далеко не одно и то же. «L1 и вся система инвестиционных проектов, которую мы строим на Западе, - это совершенно новая жизнь. Здесь [в России] я все понимаю, я знаю, как решить вопрос, кто его может решить, как к этому человеку обратиться, - говорит Фридман. - А с L1 мы вступили на совершенно новую территорию. Для нас это вызов, это очень интересно и очень сложно».

Свою новую структуру Фридман назвал по аналогии с российской: альфа - первая буква греческого алфавита, LetterOne - просто «первая буква». В L1 партнеры у Фридмана те же, что и в Альфа-банке, - Герман Хан , Алексей Кузьмичев , Петр Авен и Андрей Косогов . Бывший шестой акционер Александр Кнастер с 1998 по 2004 год работал главным исполнительным директором Альфа-банка, а потом создал свою компанию Pamplona Capital Management, после смерти отца в 2014 году он передал все свои доли в холдингах Фридмана и ликвидные активы в благотворительный фонд The Mark Foundation for Cancer Research, финансирующий передовые исследования в области борьбы с раком. Теперь именно этот фонд входит в число акционеров L1 и Альфа-банка.

С 2013 года структура группы упростилась. Для каждого направления деятельности LetterOne создан свой холдинг. L1 Energy инвестирует в нефтяные компании, совет директоров возглавляет лорд Браун, бывший генеральный директор BP. Единственной покупкой L1 Energy остается немецкая нефтегазовая компания DEA, ее планируют объединить с нефтяной компанией, входящей в группу BASF. В 2015 году L1 потратила на приобретение DEA $3,58 млрд собственных средств. Второй холдинг, L1 Technology, создан для инвестиций в технологии. Консорциум «Альфа-Групп» передал ему свои доли в «Вымпелкоме» (56,2% акций, сейчас компания называется VEON) и в турецком сотовом операторе Turkcell (13,22% акций). Эта же компания стала владельцем 0,3% акций американской Uber, купленных в феврале 2016-го за $200 млн. Последними в 2016 году были созданы компании L1 Health - для инвестиций в американские медицинские компании и L1 Retail - в торговые. На медицину и ретейл группа выделила по $3 млрд.

Свободные средства LetterOne держит тоже отдельная структура - L1 Treasury. На конец 2016 года активы этой компании составляли $9,3 млрд. Из них $6,62 млрд приходилось на денежные средства и высоколиквидные облигации, $1,35 млрд было инвестировано в хедж-фонды, в $920 млн оценивались инвестиции в недвижимость (сеть студенческих общежитий в Великобритании), остальные $410 млн приходились на выданные кредиты.

В июле 2017 года компания L1 Retail сообщила о покупке Holland & Barrett за £1,77 млрд. По сообщению Reuters, эта сделка была на £900 млн профинансирована международными банками. Из выделенных на покупки $3 млрд L1 Retail потратила пока лишь $1,14 млрд.

L1 Health пока ничего не приобрела. В то же время в апреле 2017-го $3 млрд ушли в фонд прямых инвестиций под управлением Pamplona (Pamplona Fund V). Всего фонд собрал $3,2 млрд, то есть практически все деньги пришли в него из LetterOne. В октябре 2017-го этот фонд купил Parexel. Pamplona заплатила в общей сложности $4,5 млрд, взяв кредит почти на половину суммы.

Фридман утверждает, что Pamplona купила американскую медицинскую компанию по своей инициативе, а у L1 Health будут свои проекты и денег на них хватит: «Думаете, у нас кубышка и мы из нее только тратим? Не волнуйтесь, мы еще и зарабатываем». В отчете LetterOne за 2016 год, в разделе «события после отчетной даты» говорится, что 21 апреля 2017 года группа получила $312 млн в виде дохода от вложений в фонды Pamplona. За 2016-й чистые активы группы выросли с $21,1 млрд до $22,2 млрд.

Инвестиции в Pamplona - это пассивные инвестиции L1, Pamplona - отдельная компания и сама принимает решения, куда вкладывать деньги. «Мы все обсуждаем [с Pamplona] на уровне идей, мы все-таки инвесторы, они рассказывают нам, куда собираются вкладывать, - говорит Фридман. - Но главное ведь не идеи, главное - кто принимает решения. Решения принимают они, мы в них не участвуем».

Возможно, Фридман с партнерами просто не захотел рисковать, ведь у Pamplona, которая формально никак не связана с бизнесменами из России, не могло быть никаких препятствий в покупке медицинской компании, а у L1 Health - могло. Прецедент был. В июне 2017 года LetterOne пришлось отказаться от покупки техасской нефтяной компании ExL Petroleum, когда ее акционеры поняли, что сделка может быть отклонена Комитетом по иностранным инвестициям США (CFIUS).

Политическая ситуация тормозит работу российских бизнесменов на Западе, в первую очередь в США. Здесь, по словам Фридмана, никому нет дела до того, что председатель совета директоров L1 - почтенный лорд Дэвис, а у крупнейших акционеров (у него и у Хана) израильское гражданство. «На Западе очень упрощенное представление о России, так же как и в России о Западе. Россия - это олигархи, а все олигархи - это агенты Кремля», - говорит он.

Для акционеров LetterOne ситуация осложнилась в январе 2017-го, когда на сайте Buzzfeed было опубликовано «досье на Трампа», где Фридмана, Хана и Авена связали с кампанией Кремля по вмешательству в выборы в США. В «досье» было написано, что Фридман и Авен до сих пор неофициально консультируют Путина по США, а посредник между ними и Путиным - Олег Говорун, начальник управления президента по сотрудничеству с государствами СНГ, бывший замначальника управления Альфа-банка по связям с госорганами, якобы именно Говорун доставлял Путину в 1990-х от Фридмана и Авена крупные денежные суммы.

«Это полная чушь. Не только по содержанию полный бред, но и по форме. Зачем нам нужен был Говорун, если у нас есть Петр Авен, который хорошо знал Путина еще в 1992 году, когда он работал министром внешнеэкономических связей, а Путин - председателем Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга, - говорит Фридман. - А я никогда в жизни не встречался с Путиным один на один, всегда в коллективе - на РСПП, например».

В мае Фридман, Авен и Хан подали в суд на Buzzfeed, а в октябре - на фирму Fusion GPS, которая проводила расследование. Разбирательство, по словам Фридмана, может длиться три года, но в любом случае поможет акционерам L1 восстановить деловую репутацию.

«Когда хочешь заниматься чем-то в Америке, ты волей-неволей имеешь дело с регулятором - тебе нужны лицензии, одобрения от CFIUS. Для нас получение судебного решения в нашу пользу будет веским аргументом. Сейчас же любой клерк заходит в интернет и читает, что кто-то был посредником между нами и Путиным по взяткам. Захочет ли он нам в этом случае какое-то разрешение давать? Нет. А если мы выиграем суд, это будет совсем другая история», - рассуждает бизнесмен.

В России у Фридмана из крупных активов остаются Альфа-­банк, X5 Retail Group и ПАО «Вымпелком» (часть глобальной VEON). На эти активы приходится меньше половины его состояния, но он не оставляет их без внимания. За банк Фридман спокоен. «Альфа» давно слывет мощной машиной по взысканию долгов со своих заемщиков. И Фридман категорически запрещает своим сотрудникам рисовать красивый баланс для ЦБ. «У нас [акционеров] на этот счет совершенно жесткая позиция: если мы увидим, что какая-­то реструктуризация долга сделана только для того, чтобы аудиторы не отнесли кредит к Non-Performing [к категории проблемных], то будут жесточайшие последствия для менеджмента и для конкретных сотрудников, - отмечает Фридман. - В то же время мы всегда достаточно упорны в преследовании наших недобросовестных заемщиков».

Последний пример - выигранный иск на $700 млн к участнику списка Forbes Алексею Хотину . Обычно Альфа-­банк использует такой шаг в качестве «принуждения к миру». После того как банк выигрывает суд, должник легче соглашается на предложенные банком условия мирового соглашения. В случае с Хотиным Фридман не исключает, что мировое соглашение будет подписано.

Михаил Фридман проявил завидную последовательность. В начале года он рассказывал, что его сейчас больше интересуют инвестиции в иностранные активы. В конце 2016-го одно за другим шли сообщения, что миллиардер вкладывает огромные средства в зарубежные компании. То в некий французский телевизионный сервис, то в норвежские нефтяные месторождения. Но, пожалуй, самым громким и даже издевательским сообщением стало заявление о вложение 3-х миллиардов долларов в иностранный ритейл. Вот только непонятно, ради чего Фридман готов рисковать такими деньгами.

Бизнесмен сказал, бизнесмен сделал

Апрель 2016-го. Миллиардер, владелец Альфа-Групп Михаил Фридман дает интервью влиятельной британской газете Файненшл Таймз. Бизнесмен рассказывает журналистам, что его не очень тянет вкладывать свои деньги на Родине. Потому что российская экономика сейчас находится не в лучшей форме. Зато он намерен инвестировать в зарубежные проекты. Фридман это старым принципом: «не стоит класть все яйца в одну корзину». Вскоре после этого его управляющая компания, LetterOne, ориентированная на иностранные вложения, сообщила , что намерена потратить 2-3 миллиарда долларов на американское здравоохранение. На что конкретно – неизвестно. Но в компании были уверены в этом рынке, надеясь, что вскоре расходы на медицину в США достигнут 18% ВВП или более 3-х триллионов долларов.

Затем Фридман взял паузу и до декабря не очень распространялся о своих зарубежных планах. Но в последний месяц года снова проявил активность. И, судя, по последним сообщениям, бизнесмен продолжает свою зарубежную экспансию. В течение нескольких дней его компания сообщила, что вкладывает деньги в самые разные активы. Она приобрела доли сразу в семи лицензиях на разработку месторождений в Норвежском море. Сумма сделки неизвестна, но надо полагать, что она немалая. Помимо этого LetterOne вложила средства в некий французский ТВ-сервис Molotov. Компания Фридмана не была единственным инвестором в этот проект, да и сумма там смешная: всего 24 миллиона долларов. Тем не менее, об этом событии активно заговорили деловые СМИ. И, наконец, очередная информационная бомба. Михаил Фридман намерен вложить 3 миллиарда долларов в розничную торговлю за рубежом. Об этом проекте стоит поговорить поподробнее.

Торговля уместна?

LetterOne сообщает, что намерена вкладывать в розничные сети Великобритании и развивающихся стран. При этом приводится несколько издевательское уточнение: речь идет не о России. Издевательское оно по двум причинам. Во-первых, наша страна является развивающимся государством и рынок розничной торговли, который во время кризиса упал – сейчас понемногу приходит в себя. А, во-вторых, Фридман все-таки российский бизнесмен, у которого здесь работает огромная торговая сеть X5 Retail Group («Перекресток», «Пятерочка» и другие бренды) и логично было бы предположить, что родной стране тоже достанется кусок инвестиционного пирога.

Впрочем, вольному воля. Михаил Маратович решил потратить деньги за рубежом и это его неотъемлемое право. Просто, не очень понятно, куда именно он намерен вложить почти четверть своего состояния, которое, по подсчетам журнала Форбс, превышает 13 миллиардов долларов. Украинские СМИ предположили , что бизнесмен вложит средства в торговую сеть днепропетровских олигархов «АТБ». Об этом сообщил журналистам некий осведомленный источник и на этом аргументы заканчиваются, поэтому не будем принимать эту версию всерьез. Развивающиеся страны? Возможно, предприниматель и имеет виды на рынок ритейла в Индии, Бразилии или Китае. Но без конкретики даже и обсуждать бессмысленно. А вот Великобритания в качестве поля для экспансии выглядит сомнительной. Рынок розничной торговли в развитых странах давно сложился и новому игроку там будет трудно. Конечно, империя Фридмана обладает большей информацией. И, тем не менее, вопрос: «куда собрался вкладывать деньги бизнесмен?» почему-то навевает самый простой ответ.

Куда, куда… в никуда!

Уже больше полугода прошло с тех пор, как структура Фридмана сообщила, что намерена инвестировать деньги в американскую медицину. Но до сих пор не появилась хоть какая-нибудь жалкая подробность. С другой стороны, события в США позволяют предположить, что надобность инвестиций в эту область могла исчезнуть. На выборах победил Дональд Трамп. А флагманским тезисом его программы стало намерение свернуть медицинскую программу его предшественника «Обамакээ». Это пока не значит, что Штаты будут меньше тратить на здравоохранение. Но это значит, что в этой отрасли грядут новые реформы. Какой же нормальный инвестор в таких условиях будет вкладываться? Либо сумасшедший, либо до предела азартный. Михаил Фридман не похож ни на того ни на другого.

Но есть и еще несколько факторов. Инвестировать в США в нынешней геополитической обстановке – не очень зрелый политический ход. Фридман, правда, как писали СМИ, уже не очень российский бизнесмен, он мог сменить налоговое резидентство. Но основные его активы здесь. А, кроме того, не потеряло актуальности пожелание президента , чтобы деньги от продажи ТНК-ВР (Фридман был одним из главных владельцев нефтяной компании) остались в России. Теперь сопоставим факты. Компания бизнесмена регулярно говорит, что инвестирует средства в зарубежные проекты. Но это либо неназванные суммы, либо копеечные, либо все ограничивается громкими заявлениями. Тем не менее, чувствуется, что бизнесмену очень хочется стать по-настоящему космополитичным предпринимателем и таки выгодно вложить заработанные в России средства. Какая драма, какой клубок коллизий.

Уж не для того ли, чтобы все это объяснить, Михаил Маратоваич приехал на недавнюю встречу главы государства с крупным бизнесом. Как сообщил журналист Коммерсанта Андрей Колесников, раньше на этом мероприятии Альфу обычно представлял партнер Фридмана Петр Авен. А тут сам приехал. Или попросили - кто знает?

Михаил Фридман – российский предприниматель, владелец крупнейшего в России финансово-промышленного объединения «Альфа-Групп». На сегодняшний день бизнесмен входит в число богатейших людей страны, неизменно занимая место в первой десятке рейтинга «Форбс».

Родился Фридман Михаил Маратович 21 апреля 1964 года в западно-украинском городе Львове, в еврейской семье Марата Шлемовича и Евгении Бенционовны. Родители в должности инженеров работали на советском оборонном предприятии. За разработку приборов навигации для военных самолетов отец Михаила стал лауреатом Государственной премии СССР. Будущий миллиардер стал вторым ребенком, в семье уже подрастал старший брат. Сейчас Фридманы-старшие живут в Германии, в городе Кёльне.

Школьные годы бизнесмена прошли как и у многих советских детей, но Михаил среди сверстников отличался тягой к образованию, отдавая предпочтение точным наукам – математике, физике и химии. Это позволило юноше на отлично окончить школу, после чего Михаил Маратович отправился покорять Москву, что удалось не с первого раза.

В столицу будущий олигарх приехал с целью поступления в престижный советский вуз – Московский физико-технический институт. Но провалил вступительные экзамены, поэтому был вынужден вернуться домой и выбирать другой институт. Выбор Фридман остановил на МИСиС, куда на следующий год был зачислен на факультет цветных и редкоземельных металлов.

Будучи студентом третьего курса, Фридман начал заниматься предпринимательской деятельностью – перепродавал театральные билеты и импортные товары, а также стал массовиком-затейником в стенах вуза. Михаил Маратович организовал молодежный ночной клуб в институтском общежитии, на площадке которого устраивал дискотеки и выступления звезд эстрады за соответствующий гонорар.

В 1986 году Михаил Фридман окончил вуз и был направлен на работу на подмосковный металлургический завод «Электросталь», куда выпускника приняли инженером в конструкторское бюро. Но работа по специальности не входила в планы будущего миллиардера, поэтому Михаил пытался найти способ открыть собственное дело, на которое нужно было заработать первоначальный капитал.

Первые большие деньги Михаил Фридман заработал на мытье окон: молодой человек организовал студенческую клининговую компанию, в которой позволял студентам заработать прибавку к стипендии. Одновременно с первой фирмой бизнесмен открыл компанию по доставке продуктов «Курьер» и фирму «Альфа-фото» по продаже фотоматериалов и оргтехники.

С этого момента начался знаковый этап в биографии Михаила Фридмана. Уже в конце 80-х молодой человек основал предприятие «Альфа-Эко», занимающееся экспортом нефти и металлопродукции за рубеж. Эта компания стала первым кирпичиком будущей империи олигарха под названием «Альфа-Групп».

Уже в начале 90-х годов сфера деятельности бизнесмена распространялась на переработку нефти и газа, торговлю продовольственными товарами и предметами искусства, телекоммуникационные услуги, страхование и инвестиции, передовые технологии и банковский сектор.

Крупнейшими отделениями «Альфа-Групп» Фридмана стал первый частный банк в России «Альфа-Банк», в котором сегодня обслуживаются 14 млн физлиц и 200 тыс. юрлиц, компания Altimo, контролирующая мобильных операторов «Билайн», «Киевстар», «Life» и турецкого оператора Turkcell. Также группе Фридмана принадлежит корпорация «X5», в составе которой находятся сети супермаркетов «Пятерочка», «Перекресток», «Карусель», «Копейка» и сеть аптек «А5».

В 2013 году олигарх основал международную инвестгруппу «LetterOne», которая работает в энергетическом и технологическом направлениях. В феврале 2016 года L1 сделала крупные инвестиции в разработку сервиса такси Uber, которые составили 200 млн долларов. Также в активы холдинга входит норвежский филиал немецкого энергетического концерна E.On.

Помимо бизнеса, Михаил Фридман уделяет внимание благотворительности. Бизнесмен создал и финансирует благотворительный фонд «Линия жизни», который помогает тяжелобольным детям победить смертельные кардиологические заболевания.

В 2014 году «Альфа-Банк» при личном участии Михаила Фридмана провел в Нижнем Новгороде первый международный фестиваль Alfa Future People, посвященный современной музыке и передовым технологиям. Мероприятие быстро привлекло множество поклонников, и через два года «опен эйр» принял уже 50 000 зрителей.

Личная жизнь Михаила Фридмана сложилась не так удачно, как бизнес-карьера. Бизнесмен еще в студенческие годы женился на сокурснице Ольге Айзиман, с которой около 20-ти лет прожил в браке. Жена родила миллиардеру двоих дочерей – Ларису (1993 г.р) и Екатерину (1996 г.р.). Но дети не спасли семью от разрушения, и в начале 2000-х супруги развелись.

После расставания Ольга с детьми уехала в Париж, где получила второе образование - дизайнера одежды. Миллиардер оставил за собой содержание первой семьи и обеспечивает дочерям безбедное существование.

Второй, на этот раз, гражданской супругой олигарха, стала Оксана Ожельская, бывшая сотрудница «Альфа-Банка». В 2000 году девушка подарила предпринимателю сына , в 2006 году родила дочку Нику. Второй брак Фридмана так же распался.

Бизнесмен поселился в Лондоне, его образ жизни называют замкнутым и не публичным. Михаил Фридман не пользуется социальными сетями, в том числе и «Инстаграмом». Фото с олигархом редко попадают в прессу. Известно, что, помимо бизнеса, Фридман увлекается коллекционированием самурайских мечей, быстрой ездой на внедорожниках, кинематографом, шахматами и музыкой. В 2015 году Михаил Фридман предпринял экстремальный переезд на джипе через Иран.

Чтобы стать частью еврейского народа, Фридман в 2012 году в составе группы из 12-ти бизнесменов совершил паломничество в Иерусалим. Предприниматель вкладывается в развитие культурного самосознания собственной нации во всем мире. Фридман создал фонд Genesis Philanthropy Group, который помогает русскоязычным евреям адаптироваться к национальной культуре. Одним из проектов этого направления стала поддержка создания фильма «Русские евреи» .

Состояние Михаила Фридмана по версии «Форбс» в 2016 году оценивалось в $13,3 млрд, что позволило предпринимателю занять неизменную вторую позицию в списке богатейших бизнесменов России. В 2017 году положение бизнесмена в рейтинге пошатнулось: с суммой $14,4 млрд Михаил Фридман переместился на 7 позицию.

Осенью 2017 года отделение «Альфа-Банка» Amsterdam Trade Bank, находящееся в Голландии, подверглось обыску. Прокуратура Нидерландов завела уголовное дело по ряду финансовых преступлений руководства банка, которое обвиняется в сокрытии проведения незаконных транзакций клиентов. В рамках расследования из архива организации были изъяты документы и переписка руководства Amsterdam Trade Bank и ЦБ Нидерландов. В рамках этого дела в Испании бал арестован Петер Вакки – голландский топ-менеджер Михаила Фридмана.

Михаил Фридман вложил более 5 миллиардов долларов в иностранные компании — рекордная сумма для российских бизнесменов в 2017 году.

Основатель «Альфа-Групп» и крупнейший акционер люксембургского холдинга LetterOne Михаил Фридман — первый предприниматель, которого редакция Forbes выбирает бизнесменом года уже во второй раз. Пять лет назад миллиардер с текущим состоянием $15 млрд был выбран как основной организатор сделки по продаже 50% акций ТНК-ВР компании «Роснефть» за $28 млрд. Фридман c партнерами по «Альфа-Групп» за свои 25% ТНК-ВР в марте 2013 года получили $14 млрд. Тогда же, в 2013 году, для размещения на Западе вырученных от продажи средств и был зарегистрирован холдинг LetterOne.

В 2017 году LetterOne (L1) провел две крупные сделки: за £1,77 млрд ($2,3 млрд) приобрел английскую сеть здорового питания Holland & Barrett и еще $3 млрд вложил в новый фонд компании Pamplona Capital Management бывшего партнера Фридмана Александра Кнастера. На эти деньги фонд купил две американские компании — медицинскую Parexel за $4,5 млрд (в сентябре) и BakeMark (в августе), одного из лидеров на рынке американской хлебопекарной промышленности.

В России дела у Фридмана тоже идут неплохо: на фоне проблем многих частных банков прогнозируемая прибыль Альфа-банка по международным стандартам в 2017 году будет выше, чем в 2016-м ($527 млн). Входящая в «Альфу» X5 Retail Group догоняет по капитализации «Магнит», лидера рынка. С начала года акции X5 выросли почти на 20%.

Что стало самым важным в 2017 году для самого Фридмана? Forbes поговорил с ним в середине ноября в Москве, где он бывает теперь нечасто: поддержание статуса налогового резидента Великобритании не позволяет проводить в России более 183 дней.

Западный фронт

Жить в Лондоне, по словам Фридмана, легко и вполне комфортно, хотя своего дома у него пока нет. Купленный в 2016 году за £65 млн особняк Athlone House, построенный в 1872 году, еще предстоит реставрировать и реконструировать. Прежний хозяин, бизнесмен из Кувейта, за 10 лет так и не смог снести дом и построить новый, а Фридман получил разрешение на перестройку уже через полгода после покупки. Но жить в Лондоне и вести там бизнес — далеко не одно и то же. «L1 и вся система инвестиционных проектов, которую мы строим на Западе, — это совершенно новая жизнь. Здесь [в России] я все понимаю, я знаю, как решить вопрос, кто его может решить, как к этому человеку обратиться, — говорит Фридман. — А с L1 мы вступили на совершенно новую территорию. Для нас это вызов, это очень интересно и очень сложно».

Свою новую структуру Фридман назвал по аналогии с российской: альфа — первая буква греческого алфавита, LetterOne — просто «первая буква». В L1 партнеры у Фридмана те же, что и в Альфа-банке, — Герман Хан, Алексей Кузьмичев, Петр Авен и Андрей Косогов. Бывший шестой акционер Александр Кнастер с 1998 по 2004 год работал главным исполнительным директором Альфа-банка, а потом создал свою компанию Pamplona Capital Management, после смерти отца в 2014 году он передал все свои доли в холдингах Фридмана и ликвидные активы в благотворительный фонд The Mark Foundation for Cancer Research, финансирующий передовые исследования в области борьбы с раком. Теперь именно этот фонд входит в число акционеров L1 и Альфа-банка.

С 2013 года структура группы упростилась. Для каждого направления деятельности LetterOne создан свой холдинг. L1 Energy инвестирует в нефтяные компании, совет директоров возглавляет лорд Браун, бывший генеральный директор BP. Единственной покупкой L1 Energy остается немецкая нефтегазовая компания DEA, ее планируют объединить с нефтяной компанией, входящей в группу BASF. В 2015 году L1 потратила на приобретение DEA $3,58 млрд собственных средств. Второй холдинг, L1 Technology, создан для инвестиций в технологии. Консорциум «Альфа-Групп» передал ему свои доли в «Вымпелкоме» (56,2% акций, сейчас компания называется VEON) и в турецком сотовом операторе Turkcell (13,22% акций). Эта же компания стала владельцем 0,3% акций американской Uber, купленных в феврале 2016-го за $200 млн. Последними в 2016 году были созданы компании L1 Health — для инвестиций в американские медицинские компании и L1 Retail — в торговые. На медицину и ретейл группа выделила по $3 млрд.

Свободные средства LetterOne держит тоже отдельная структура — L1 Treasury. На конец 2016 года активы этой компании составляли $9,3 млрд. Из них $6,62 млрд приходилось на денежные средства и высоколиквидные облигации, $1,35 млрд было инвестировано в хедж-фонды, в $920 млн оценивались инвестиции в недвижимость (сеть студенческих общежитий в Великобритании), остальные $410 млн приходились на выданные кредиты.

В июле 2017 года компания L1 Retail сообщила о покупке Holland & Barrett за £1,77 млрд. По сообщению Reuters, эта сделка была на £900 млн профинансирована международными банками. Из выделенных на покупки $3 млрд L1 Retail потратила пока лишь $1,14 млрд.

L1 Health пока ничего не приобрела. В то же время в апреле 2017-го $3 млрд ушли в фонд прямых инвестиций под управлением Pamplona (Pamplona Fund V). Всего фонд собрал $3,2 млрд, то есть практически все деньги пришли в него из LetterOne. В октябре 2017-го этот фонд купил Parexel. Pamplona заплатила в общей сложности $4,5 млрд, взяв кредит почти на половину суммы.

Фридман утверждает, что Pamplona купила американскую медицинскую компанию по своей инициативе, а у L1 Health будут свои проекты и денег на них хватит: «Думаете, у нас кубышка и мы из нее только тратим? Не волнуйтесь, мы еще и зарабатываем». В отчете LetterOne за 2016 год, в разделе «события после отчетной даты» говорится, что 21 апреля 2017 года группа получила $312 млн в виде дохода от вложений в фонды Pamplona. За 2016-й чистые активы группы выросли с $21,1 млрд до $22,2 млрд.

Инвестиции в Pamplona — это пассивные инвестиции L1, Pamplona — отдельная компания и сама принимает решения, куда вкладывать деньги. «Мы все обсуждаем [с Pamplona] на уровне идей, мы все-таки инвесторы, они рассказывают нам, куда собираются вкладывать, — говорит Фридман. — Но главное ведь не идеи, главное — кто принимает решения. Решения принимают они, мы в них не участвуем».

Возможно, Фридман с партнерами просто не захотел рисковать, ведь у Pamplona, которая формально никак не связана с бизнесменами из России, не могло быть никаких препятствий в покупке медицинской компании, а у L1 Health — могло. Прецедент был. В июне 2017 года LetterOne пришлось отказаться от покупки техасской нефтяной компании ExL Petroleum, когда ее акционеры поняли, что сделка может быть отклонена Комитетом по иностранным инвестициям США (CFIUS).

«Агенты Кремля»

Политическая ситуация тормозит работу российских бизнесменов на Западе, в первую очередь в США. Здесь, по словам Фридмана, никому нет дела до того, что председатель совета директоров L1 — почтенный лорд Дэвис, а у крупнейших акционеров (у него и у Хана) израильское гражданство. «На Западе очень упрощенное представление о России, так же как и в России о Западе. Россия — это олигархи, а все олигархи — это агенты Кремля», — говорит он.

Для акционеров LetterOne ситуация осложнилась в январе 2017-го, когда на сайте Buzzfeed было опубликовано «досье на Трампа», где Фридмана, Хана и Авена связали с кампанией Кремля по вмешательству в выборы в США. В «досье» было написано, что Фридман и Авен до сих пор неофициально консультируют Путина по США, а посредник между ними и Путиным — Олег Говорун, начальник управления президента по сотрудничеству с государствами СНГ, бывший замначальника управления Альфа-банка по связям с госорганами, якобы именно Говорун доставлял Путину в 1990-х от Фридмана и Авена крупные денежные суммы.

«Это полная чушь. Не только по содержанию полный бред, но и по форме. Зачем нам нужен был Говорун, если у нас есть Петр Авен, который хорошо знал Путина еще в 1992 году, когда он работал министром внешнеэкономических связей, а Путин — председателем Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга, — говорит Фридман. — А я никогда в жизни не встречался с Путиным один на один, всегда в коллективе — на РСПП, например».

В мае Фридман, Авен и Хан подали в суд на Buzzfeed, а в октябре — на фирму Fusion GPS, которая проводила расследование. Разбирательство, по словам Фридмана, может длиться три года, но в любом случае поможет акционерам L1 восстановить деловую репутацию.

«Когда хочешь заниматься чем-то в Америке, ты волей-неволей имеешь дело с регулятором — тебе нужны лицензии, одобрения от CFIUS. Для нас получение судебного решения в нашу пользу будет веским аргументом. Сейчас же любой клерк заходит в интернет и читает, что кто-то был посредником между нами и Путиным по взяткам. Захочет ли он нам в этом случае какое-то разрешение давать? Нет. А если мы выиграем суд, это будет совсем другая история», — рассуждает бизнесмен.

Дела домашние

В России у Фридмана из крупных активов остаются Альфа-банк, X5 Retail Group и ПАО «Вымпелком» (часть глобальной VEON). На эти активы приходится меньше половины его состояния, но он не оставляет их без внимания. За банк Фридман спокоен. «Альфа» давно слывет мощной машиной по взысканию долгов со своих заемщиков. И Фридман категорически запрещает своим сотрудникам рисовать красивый баланс для ЦБ. «У нас [акционеров] на этот счет совершенно жесткая позиция: если мы увидим, что какая--то реструктуризация долга сделана только для того, чтобы аудиторы не отнесли кредит к Non-Performing [к категории проблемных], то будут жесточайшие последствия для менеджмента и для конкретных сотрудников, — отмечает Фридман. — В то же время мы всегда достаточно упорны в преследовании наших недобросовестных заемщиков».

Последний пример — выигранный иск на $700 млн к участнику списка Forbes Алексею Хотину. Обычно Альфа-банк использует такой шаг в качестве «принуждения к миру». После того как банк выигрывает суд, должник легче соглашается на предложенные банком условия мирового соглашения. В случае с Хотиным Фридман не исключает, что мировое соглашение будет подписано.

Михаил Фридман вложил более $5 млрд в иностранные компании - рекордная сумма для российских бизнесменов в 2017 году

Основатель «Альфа-Групп» и крупнейший акционер люксембургского холдинга LetterOne Михаил Фридман - первый предприниматель, которого редакция Forbes выбирает бизнесменом года уже во второй раз. Пять лет назад миллиардер с текущим состоянием $15 млрд был выбран как основной организатор сделки по продаже 50% акций ТНК-ВР компании «Роснефть» за $28 млрд. Фридман c партнерами по «Альфа-Групп» за свои 25% ТНК-ВР в марте 2013 года получили $14 млрд. Тогда же, в 2013 году, для размещения на Западе вырученных от продажи средств и был зарегистрирован холдинг LetterOne.

В 2017 году LetterOne (L1) провел две крупные сделки: за £1,77 млрд ($2,3 млрд) приобрел английскую сеть здорового питания Holland & Barrett и еще $3 млрд вложил в новый фонд компании Pamplona Capital Management бывшего партнера Фридмана Александра Кнастера. На эти деньги фонд купил две американские компании - медицинскую Parexel за $4,5 млрд (в сентябре) и BakeMark (в августе), одного из лидеров на рынке американской хлебопекарной промышленности.

В России дела у Фридмана тоже идут неплохо: на фоне проблем многих частных банков прогнозируемая прибыль Альфа-банка по международным стандартам в 2017 году будет выше, чем в 2016-м ($527 млн). Входящая в «Альфу» X5 Retail Group догоняет по капитализации «Магнит», лидера рынка. С начала года акции X5 выросли почти на 20%.

Что стало самым важным в 2017 году для самого Фридмана? Forbes поговорил с ним в середине ноября в Москве, где он бывает теперь нечасто: поддержание статуса налогового резидента Великобритании не позволяет проводить в России более 183 дней.

Западный фронт

Жить в Лондоне, по словам Фридмана, легко и вполне комфортно, хотя своего дома у него пока нет. Купленный в 2016 году за £65 млн особняк Athlone House, построенный в 1872 году, еще предстоит реставрировать и реконструировать. Прежний хозяин, бизнесмен из Кувейта, за 10 лет так и не смог снести дом и построить новый, а Фридман получил разрешение на перестройку уже через полгода после покупки. Но жить в Лондоне и вести там бизнес - далеко не одно и то же. «L1 и вся система инвестиционных проектов, которую мы строим на Западе, - это совершенно новая жизнь. Здесь [в России] я все понимаю, я знаю, как решить вопрос, кто его может решить, как к этому человеку обратиться, - говорит Фридман. - А с L1 мы вступили на совершенно новую территорию. Для нас это вызов, это очень интересно и очень сложно».

Свою новую структуру Фридман назвал по аналогии с российской: альфа - первая буква греческого алфавита, LetterOne - просто «первая буква». В L1 партнеры у Фридмана те же, что и в Альфа-банке, - Герман Хан, Алексей Кузьмичев, Петр Авен и Андрей Косогов. Бывший шестой акционер Александр Кнастер с 1998 по 2004 год работал главным исполнительным директором Альфа-банка, а потом создал свою компанию Pamplona Capital Management, после смерти отца в 2014 году он передал все свои доли в холдингах Фридмана и ликвидные активы в благотворительный фонд The Mark Foundation for Cancer Research, финансирующий передовые исследования в области борьбы с раком. Теперь именно этот фонд входит в число акционеров L1 и Альфа-банка.

С 2013 года структура группы упростилась. Для каждого направления деятельности LetterOne создан свой холдинг. L1 Energy инвестирует в нефтяные компании, совет директоров возглавляет лорд Браун, бывший генеральный директор BP. Единственной покупкой L1 Energy остается немецкая нефтегазовая компания DEA, ее планируют объединить с нефтяной компанией, входящей в группу BASF. В 2015 году L1 потратила на приобретение DEA $3,58 млрд собственных средств. Второй холдинг, L1 Technology, создан для инвестиций в технологии. Консорциум «Альфа-Групп» передал ему свои доли в «Вымпелкоме» (56,2% акций, сейчас компания называется VEON) и в турецком сотовом операторе Turkcell (13,22% акций). Эта же компания стала владельцем 0,3% акций американской Uber, купленных в феврале 2016-го за $200 млн. Последними в 2016 году были созданы компании L1 Health - для инвестиций в американские медицинские компании и L1 Retail - в торговые. На медицину и ретейл группа выделила по $3 млрд.

Свободные средства LetterOne держит тоже отдельная структура - L1 Treasury. На конец 2016 года активы этой компании составляли $9,3 млрд. Из них $6,62 млрд приходилось на денежные средства и высоколиквидные облигации, $1,35 млрд было инвестировано в хедж-фонды, в $920 млн оценивались инвестиции в недвижимость (сеть студенческих общежитий в Великобритании), остальные $410 млн приходились на выданные кредиты.

В июле 2017 года компания L1 Retail сообщила о покупке Holland & Barrett за £1,77 млрд. По сообщению Reuters, эта сделка была на £900 млн профинансирована международными банками. Из выделенных на покупки $3 млрд L1 Retail потратила пока лишь $1,14 млрд.

L1 Health пока ничего не приобрела. В то же время в апреле 2017-го $3 млрд ушли в фонд прямых инвестиций под управлением Pamplona (Pamplona Fund V). Всего фонд собрал $3,2 млрд, то есть практически все деньги пришли в него из LetterOne. В октябре 2017-го этот фонд купил Parexel. Pamplona заплатила в общей сложности $4,5 млрд, взяв кредит почти на половину суммы.

Фридман утверждает, что Pamplona купила американскую медицинскую компанию по своей инициативе, а у L1 Health будут свои проекты и денег на них хватит: «Думаете, у нас кубышка и мы из нее только тратим? Не волнуйтесь, мы еще и зарабатываем». В отчете LetterOne за 2016 год, в разделе «события после отчетной даты» говорится, что 21 апреля 2017 года группа получила $312 млн в виде дохода от вложений в фонды Pamplona. За 2016-й чистые активы группы выросли с $21,1 млрд до $22,2 млрд.

Инвестиции в Pamplona - это пассивные инвестиции L1, Pamplona - отдельная компания и сама принимает решения, куда вкладывать деньги. «Мы все обсуждаем [с Pamplona] на уровне идей, мы все-таки инвесторы, они рассказывают нам, куда собираются вкладывать, - говорит Фридман. - Но главное ведь не идеи, главное - кто принимает решения. Решения принимают они, мы в них не участвуем».

Возможно, Фридман с партнерами просто не захотел рисковать, ведь у Pamplona, которая формально никак не связана с бизнесменами из России, не могло быть никаких препятствий в покупке медицинской компании, а у L1 Health - могло. Прецедент был. В июне 2017 года LetterOne пришлось отказаться от покупки техасской нефтяной компании ExL Petroleum, когда ее акционеры поняли, что сделка может быть отклонена Комитетом по иностранным инвестициям США (CFIUS).

«Агенты Кремля»

Политическая ситуация тормозит работу российских бизнесменов на Западе, в первую очередь в США. Здесь, по словам Фридмана, никому нет дела до того, что председатель совета директоров L1 - почтенный лорд Дэвис, а у крупнейших акционеров (у него и у Хана) израильское гражданство. «На Западе очень упрощенное представление о России, так же как и в России о Западе. Россия - это олигархи, а все олигархи - это агенты Кремля», - говорит он.

Для акционеров LetterOne ситуация осложнилась в январе 2017-го, когда на сайте Buzzfeed было опубликовано «досье на Трампа», где Фридмана, Хана и Авена связали с кампанией Кремля по вмешательству в выборы в США. В «досье» было написано, что Фридман и Авен до сих пор неофициально консультируют Путина по США, а посредник между ними и Путиным - Олег Говорун, начальник управления президента по сотрудничеству с государствами СНГ, бывший замначальника управления Альфа-банка по связям с госорганами, якобы именно Говорун доставлял Путину в 1990-х от Фридмана и Авена крупные денежные суммы.

«Это полная чушь. Не только по содержанию полный бред, но и по форме. Зачем нам нужен был Говорун, если у нас есть Петр Авен, который хорошо знал Путина еще в 1992 году, когда он работал министром внешнеэкономических связей, а Путин - председателем Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга, - говорит Фридман. - А я никогда в жизни не встречался с Путиным один на один, всегда в коллективе - на РСПП, например».

В мае Фридман, Авен и Хан подали в суд на Buzzfeed, а в октябре - на фирму Fusion GPS, которая проводила расследование. Разбирательство, по словам Фридмана, может длиться три года, но в любом случае поможет акционерам L1 восстановить деловую репутацию.

«Когда хочешь заниматься чем-то в Америке, ты волей-неволей имеешь дело с регулятором - тебе нужны лицензии, одобрения от CFIUS. Для нас получение судебного решения в нашу пользу будет веским аргументом. Сейчас же любой клерк заходит в интернет и читает, что кто-то был посредником между нами и Путиным по взяткам. Захочет ли он нам в этом случае какое-то разрешение давать? Нет. А если мы выиграем суд, это будет совсем другая история», - рассуждает бизнесмен.

Дела домашние

В России у Фридмана из крупных активов остаются Альфа-­банк, X5 Retail Group и ПАО «Вымпелком» (часть глобальной VEON). На эти активы приходится меньше половины его состояния, но он не оставляет их без внимания. За банк Фридман спокоен. «Альфа» давно слывет мощной машиной по взысканию долгов со своих заемщиков. И Фридман категорически запрещает своим сотрудникам рисовать красивый баланс для ЦБ. «У нас [акционеров] на этот счет совершенно жесткая позиция: если мы увидим, что какая-­то реструктуризация долга сделана только для того, чтобы аудиторы не отнесли кредит к Non-Performing [к категории проблемных], то будут жесточайшие последствия для менеджмента и для конкретных сотрудников, - отмечает Фридман. - В то же время мы всегда достаточно упорны в преследовании наших недобросовестных заемщиков».

Последний пример - выигранный иск на $700 млн к участнику списка Forbes Алексею Хотину. Обычно Альфа-­банк использует такой шаг в качестве «принуждения к миру». После того как банк выигрывает суд, должник легче соглашается на предложенные банком условия мирового соглашения. В случае с Хотиным Фридман не исключает, что мировое соглашение будет подписано.