Жабин иван иванович. «Порю по-отечески, но больно

Жабин, Иван Иванович

выборный от Костромы на земский собор 1642 г.

{Половцов}

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Смотреть что такое "Жабин, Иван Иванович" в других словарях:

Село Софиевка Страна РоссияРоссия … Википедия

Список лауреатов Содержание 1 1975 2 1976 3 1977 4 1978 5 1979 6 … Википедия

Танкисты 45 й гвардейской танковой бригады (45Гв.тбр) Герои Советского Союза (слева направо): Михаил Чугунин … Википедия

Приложение к статье Медаль «Защитнику свободной России» Статья содержит полный список награждённых медалью «Защитнику свободной России» (на дату, указанную в основной статье как последнее награждение) граждан России и иностранных граждан (в… … Википедия

Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса на букву «Ж» Список составлен по алфавиту персоналий. Приводятся фамилия, имя, отчество; звание на момент награждения; номер по списку Григоровича Степанова (в скобках номер по списку Судравского);… … Википедия

Ульяновское гвардейское высшее танковое командное, дважды Краснознамённое, ордена Красной Звезды училище им. В. И. Ленина … Википедия

Жабины русские дворянские роды. Иакинф Жабин был новгородским боярином в 1345. Степан и Иван Ивановичи Жабины «за московское осадное сиденье» получили вотчины в 1613; из них Иван Иванович был выборным от Костромы на Земском соборе 1642.… … Википедия

Эта статья о дворянском роде. О носителях фамилии см. Жабин. Жабины русские дворянские роды. Иакинф Жабин был новгородским боярином в 1345. Степан и Иван Ивановичи Жабины «за московское осадное сиденье» получили… … Википедия

- … Википедия

курант - I. КУРАНТ I неизм. прил., КУРАНТОВЫЙ ая, ое. courant, гол. courant. Являющийся валютой, ходячий. Сл. 18. Ходящыя денги называются курант. РГЛ 242. // Сл. 18 6 97. Золотая или серебреная монета, ефимок, талер битой, или курант (ходячей). ЛВ 1 1… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

...На официальных совещаниях, когда в них участвует Иван Иванович Жабин, глава муниципального образования «Софиевский сельсовет» (он же атаман казачьей общины, он же основатель и негласный руководитель закрытого акционерного общества «Агрострой»), в его адрес слышатся увещевания с заметной долей раздражения: «Иван Иванович, что это за самоотделение вы устроили? Почему не подчиняетесь власти, почему устанавливаете на территории сельсовета свои законы?»

Иван Иванович, случается, рвется к трибуне, дабы объяснить народу свою позицию. Или молча в сердцах махнет рукой: дескать, не понимают казака, его желаний и устремлений! На этом все и кончается - до следующего сбора. А Жабин, он продолжает гнуть свою линию...
О казачьем атамане, установившем в Софиевке свои законы, я был давно наслышан. Говорили всякое, причем мнения были диаметрально противоположны: «Жабин - узурпатор и деспот. Жабин - благодетель. Жабин - кормилец». И даже: «Жабин - божий человек». На меня лично лихой пятидесятилетний атаман из Софиевки произвел впечатление самобытной и неординарной личности. В казаке Иване Жабине оказалось столько всего наворочено, что автор оставляет право за читателями самим определить, как относиться к Ивану Жабину и его новациям.

«Прочь с моей земли...»

Иван, внук и сын казацкий, смолоду подался в город. В Оренбурге быстро устроился: курсы водителей, работа автослесарем, потом армия и политехнический. В 26 лет он уже имел все, о чем только мог мечтать молодой советский специалист с дипломом инженера автомобильного транспорта: семью, дом, машину.

Пришли новые времена, и Жабин с азартом бросился в бизнес. Строил дома, торговал, гонял со всего света машины на Южный Урал. («Даже из Объединенных Арабских Эмиратов легковушки пригоняли».) Команда у него была сплоченная, напористая.

Появились у Ивана деньги, связи, бизнес креп и расширялся. Его отцу не нравилось, чем шустрый сын занимается, пустое все это: купи-продай. Болела душа у старика о родной Софиевке, которая с приходом капитализма в Россию стала чахнуть, беднеть, спиваться. Ване отец перед смертью оставил один-единственный завет: «Не дай помереть Софиевке». А тот и сам уже решил для себя: «Поеду в Софиевку старость встречать».

Перемены, произошедшие в родной станице, Ивану Ивановичу сразу не понравились. В Софиевке прочно обосновалась свора (иначе и не назовешь) дельцов, которые купили в селе пару хат и устроили в них подпольный винокуренный заводик. Дешевая паленая водка полилась рекой по Пономаревскому району. - Кончайте, ребята, народ спаивать, - предупредил Жабин «предпринимателей». - Христом Богом прошу, кончайте это дело.

Те не вняли совету будущего атамана, а зря.

...В одну из темных ночей винокуренный домик-заводик окружили молчаливые мужики в пятнистой униформе - казаки из Оренбурга, гонщики машин из команды И.И. Жабина. Выволокли подпольных виноделов на свет божий, окрестили каждого плетьми, погрузили в рефрижератор и вывезли прочь из района. А дом прокаженный почти в то же время возьми да и загорись синим пламенем. В общем, ничего не осталось в память о пришельцах.

Ивана Жабина в милицию, прокуратуру по фактам избиения и поджога, конечно, вызывали, и не раз, но все прошло без последствий. Правда, через недельку кто-то пальбу устроил неподалеку от Ивана Ивановича, но тот падать на колени, а тем более шарахаться по кустам, как заяц, не стал. Не таков характер. Просто попросил сведущих людей передать «стрелкам», что в следующий раз они в ответ получат заряд дроби, сами знаете, в какое место.

На казачьем кругу станицы Софиевка народ сказал «Любо!», когда в атаманы предложили Ивана Ивановича Жабина.

Битие определяет сознание?

О том, что атаман Жабин потчует своих землячков плетьми за разного рода прегрешения, можно узнать сразу при входе в резиденцию сельского главы. Рядом с приемной висит решение казачьего круга «О наказании за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения». Так вот ежели сел казак за руль под хмельком, то может запросто получить до десяти ударов плетью. А это ой как больно и обидно!
- Иван Иванович, цивилизованный народ в Оренбурге называет вас пережитком прошлого. Разве это дело, в двадцать первом веке пороть людей, ведь за такое издевательство над личностью можно и под статью попасть?..

Ну жалеть «униженных и оскорбленных» у нас умеют. Только крестьянина не жалеть, а беречь надо. Вот я и стараюсь сберечь, отвести от греха хотя бы с помощью плетки. Впрочем, что это все только о порке да о порке меня спрашивают? Не часто у нас дело до плетей доходит! И это не моя инициатива, так решили станичники. Хочешь мое мнение на сей счет услышать? Скажи, пожалуйста, как иначе вразумить человека, если он по пьяному делу руку на мать родную поднял, а?! Что, взяться уговаривать: не бей, Колюшка, матушку? А может, в суд подать на сволочного сыночка? Пока там разберутся, он старуху в гроб загонит. Было дело, признаю. Выписали одному такому ухарю несколько плетей да приказали принародно прощения просить у обиженной матери. Другого рецепта для исправления я тогда не видел.

Бабы станичные ко мне часто приходят со слезами: Иван Иванович, помоги, мой совсем запился, «закодируйте» его своими методами. Иной раз приходится поручать казакам, чтобы провели «кодирование». Конечно, понимаю, кто-то скажет, что это средневековье, но как иначе исправить мужика?

А рецепт прост: не пей водку и трудись

Хотя от плеточной системы воспитания атаман Жабин пока еще не отказался, но рецепт исправления нравов и возрождения села, кажется, изобрел. У Ивана Ивановича разработана довольно своеобразная идеология подъема благополучия российского крестьянства. Так называемая «Программа первоочередных мер по развитию села как единой социально-экономической структуры агропромышленного комплекса Российской Федерации». Но об этом он расскажет сам и чуть ниже. А пока посмотрим, чего достиг Иван Иванович за десять лет реформ в Софиевке и как он один справляется с тремя ответственными должностями - главы местной администрации, атаманства в казачьей общине и руководителя ЗАО «Агрострой».

Помощников в военных френчах, софиевских казаков, у него, конечно, более чем достаточно. Однако атаман привык во все мелочи вникать сам и потому целый день колесит на своем видавшем виде джипе по станице и ее окрестностям. Молокоприемный пункт, мясокомбинат, мельница, комбикормовый цех, лесопилка - полигон по изготовлению цементно-стружечных блоков... Всюду надо побывать, своими глазами посмотреть, как идут дела, как претворяется в жизнь главная идея - развитие частного животноводства в Софиевке. Первый сборный дом с мини-фермой (можно считать его прообразом будущего станицы) уже обретает плоть и кровь.

Деньги зарабатывать Иван Иванович умеет. Этого у него не отнять. Имеется в его ЗАО «Агрострой» и маслобойка, где получают отменное подсолнечное масло, пекарня, где пекут очень хороший хлеб, а также сеть магазинов в районе и за его пределами. Сельхозпродукцию, производимую в Софиевке, с успехом продают в Оренбурге - этим командуют жена и дочь Жабина. Деньги от семейного бизнеса стекаются сюда, в станицу, чтобы превратиться в дома, склады, машины, перерабатывающие предприятия.

Приезжают иногда ко мне районные, областные начальники и инспектора, - хмурится Иван Иванович, - начинают интересоваться моими доходами, а я говорю: вот оно, мое богатство, - возрождаемая Софиевка, где народ почувствовал, что и на селе можно жить как цивилизованные люди. Все вложено в станицу! Вы же нашему муниципальному образованию практически никаких денег не выделяете, вся инфраструктура села лежит на плечах «Агростроя». А раз так, то какие к нам требования, претензии, вопросы? Сегодня мы живем самостоятельно. Вот это-то слово - «самостоятельно» - многим и не нравится. За это и величают меня смутьяном. Ай, об этом не будем...

Жабин убежден: село - отнюдь не «черная дыра», как считают в Минфине. Если с умом хозяйствовать, то обязательно будешь в выигрыше. Вот смотрите. В прошлом году в Софиевке заложили на хранение 2 тысячи тонн отменной ржи. Продавать зерно сразу Жабин отказался, потому что цену давали унизительную - по 400 рублей за тонну. Это же смешно! Подождали год. В станицу приехали покупатели и не торгуясь выложили по 5 тысяч рублей за тонну. Уже другое дело!

Молва о новой жизни Софиевки быстро разлетелась по сельским районам Оренбуржья. И несмотря на слухи о «массовых порках», повалил в станицу, где есть возможность заработать, народ из разваливающихся хозяйств. При мне прибыли парни из Бугурусланского района. Работу получили и даже подъемные. Фермер Роман из Акбулакского района тоже заехал посмотреть на знаменитого атамана. Увиденным остался доволен. Теперь собирается привезти в Софиевку целую бригаду работников. Требование ко всем, кто устраивается в «Агрострой», в общем-то, простое: «Не пить водку, добросовестно трудиться». Вот и все, что нужно атаману Жабину.

Подворье радует и обещает больше

А вот каким представляется атаману будущее село. Можно назвать это его личной программой:

Работать на земле и быть нищим - стыдно и грешно! Обратимся к примеру моей станицы. Сейчас в Софиевке 670 дворов, из них экономически состоятельных - семей двести, не больше. И вот эти двести дворов способны задавать тон всей станице. Какой тон? Держат по пять и даже больше голов скота, коров в первую очередь. Это фактически семейные фермы, но чтобы они процветали, надо их заинтересовать продуманными кредитами. Есть такая программа - «Сельский дом». Но почему только дом, а не семейный бизнес? Дайте крестьянину прямо сегодня за литр молока 8 рублей, а зимой - десять. Гарантирую: через пять лет вы село не узнаете. Появится мелкий производитель, выраженные собст-венники. Одна часть населения будет продавать молоко. Другая - меньшая - превратится в скотопромышленников, которые будут скупать молодняк, доращивать и сдавать на мясокомбинаты. Третьи займутся заготовкой и поставкой кормов на крестьянские подворья. Ничего ведь нового! Обыкновенная специализация, разделение труда. Каждый занимается тем, что ему больше по душе.

Зачатки этого есть уже в нашей Софиевке. Мы построили в станице модульный мясокомбинат. Он закупает молодняк с крестьянских подворий, но главной-то воспроизводимой базой остается мелкий производитель, крестьянский двор! Мы организовали в Софиевке молокоприемный пункт, чтобы сельчане не маялись с проблемой, куда девать излишки молока.

От сарайчиков на крестьянском подворье давно уже надо отказаться. Рядом с усадьбой должна стоять маленькая, аккуратненькая ферма с доильными аппаратами, бидонами, бытовыми охладителями молока, компактными системами удаления навоза... Страна на это раскачаться не может. Так ЗАО «Агрострой» взялся строить, а скоро и передавать начнет эффективным хозяевам мини-фермы...

Софиевка для такого переустройства созрела. Уже сейчас здесь среднее казачье хозяйство выращивает в год до 30 поросят, держит 2-3 коровы. В итоге годовой семейный доход - до 90 тысяч рублей. Ну и полное обеспечение семьи мясом, молочными продуктами, яйцом, птицей...

Крестьянское подворье для софиев¬ского атамана - как любимое дитя для батьки. Уже радует, а обещает еще больше. Ведь не будь подворья, село в России уже давно погибло бы. А оно живо! За счет своего самого жизнеспособного звена - крестьянского личного хозяйства. О чем толковать, если невооруженным глазом видно: каждый вложенный в него рубль подворье отрабатывает быстрее и эффективнее, чем крупные хозяйства. Так считает Иван Жабин.

Жив хозяин!

В Софиевке крестьяне уже сейчас подписывают с мясокомбинатом договоры, по которым они получают корм для своего скота. В ответ - обязательство вырастить и сдать продукцию в живом весе. Стоимость комбикорма вычитается при окончательном расчете. При этом она не должна превышать 30 процентов от стоимости сданного мяса. Ясно теперь, почему в станице многие казачьи подворья выращивают в год до 30 поросят?

Однако фактов, даже самых приятных, атаману мало. Хозяин-собственник, рассуждает он, - это понятие не столько юри-дическое или экономическое, сколько социально-психологическое. Или даже нравственное. Разве каждый может стать хозяином? Нет и нет. Только одно место есть в России, где сохранился целый пласт таких людей. Это те, кто не разучился тру-диться на крестьянском подворье. Уж как только эту породу не искореняли - уравниловкой, мизерной оплатой тяжелого крестьянского труда, глупыми командами... А она все-таки выжила! В губительной среде пьянства, воровства, безответственности по отношению к труду, к себе, своей семье. Вот эту среду, абсолютно не пригодную к созидательной деятельности, и пытаются сохранить те, кто хозяйничает сегодня на рынке продо-вольственного сырья. Она им очень удобна: не мешает ввозить в страну промороженное мясо низкого качества и прочее, чего мы сами якобы произвести не можем. Так не бывать этому! И Софиевка это докажет.

А скажите, Иван Иванович, - спрашиваю на прощание, - кем вас все-таки считать: благодетелем, помещиком, бизнесменом?..

Я - казачий атаман! Этим все сказано.

После многочасового созерцания унылого пейзажа – гладкий асфальт, двухэтажные коттеджи, по-европейски обустроенная территория, породистые сытые псы. И ни одного жителя. Позвонила в первую попавшуюся дверь – жалюзи на окне дрогнули, реечка на высоте человеческих глаз прогнулась, напоминая загадочную улыбку, и опять приняла привычное положение. Ни дать ни взять – дом с привидениями.

Через несколько метров мою машину прижала к обочине иномарка с тонированными стеклами. Парень в спортивном костюме со здоровым румянцем спросил, чего мне в Реке-Деме надо.

– Кулугуров ищу, – начала неуверенно и осеклась, увидев, как передернуло его от этого слова.

– Кто это такие?

– Люди, живущие по особым правилам – не пить, не курить, не сквернословить.

– А что, разве это какие-то особые правила?..

Навстречу по улице двигались две молодые женщины в платочках и длинных, до пят, черных юбках. Бледные, почти призрачные лица без намека на косметику. Похоже, особые правила здесь все-таки существуют. Но жители Реки-Демы с чужаками эту тему обсуждать не любят. Узнав, что я из газеты, мне показали стадион и школу, которые могут дать фору некоторым столичным, и сухо попрощались на выезде из села.

Село Софиевка, в целом придерживаясь установленных моральных постулатов, занимает промежуточное положение между кулугурами и миром смертных грешников. Пьющих и непьющих здесь примерно пятьдесят на пятьдесят. Систему сдерживания слабой человеческой натуры от самых распространенных на Руси пороков цементирует в Софиевке не столько вера, сколько страх перед наказанием. На фасаде сельской конторы крупно значится: «Станица Софиевка. Атаманское правление». Такой административной единицы больше в области нет. На доске объявлений – череда приказов. Согласно решению казачьего Круга, станичника за дебош и рукоприкладство в семье ожидает 10 плетей, за недобросовестное исполнение своих родительских обязанностей 15 плетей, за хищение личного имущества и хулиганство в общественном месте 5 плетей, за управление транспортом в нетрезвом состоянии от 5 до 15 плетей (в зависимости от степени опьянения).

Атаман Иван Жабин, сразу видно, человек сурового нрава.

– Как, Иван Иванович, определяете степень опьянения? – спрашиваю.

– У нас определяют на глаз, – уверенно отвечает Жабин. – А порю сам, иначе народ обидится. Вообще-то, если бы я в свое время не наказывал, многих сегодня в живых не было бы. Пили страшно, не работали, смертным боем били жен, дети в тряпье полуголодные бегали. Теперь встречают – благодарят: «Спасибо, батька атаман, за науку». А воровство как пресечь? Друг у друга ведь воровали! Мы сами расследовали, находили пропажу и виновного, после чего Круг выносил решение – пострадавшему ущерб оплатить, а вору всыпать. Неужели лучше посадить человека в тюрьму? Каким он оттуда выйдет, что будет с его семьей?

А совсем не наказывать нельзя. Даже любящие родители своих детей наказывают. Вот и я по-отечески порю... но больно.

– А судебные ошибки?

– У нас ошибок не бывает.

За порку по казачьим законам (самоуправство по УК) милиция пыталась завести на Жабина уголовное дело. Но показаний против атамана никто не дал. Один мужик даже в сердцах бросил: «А кто нас кормить будет и заставлять работать?». Не раз у батьки возникали разногласия и с местной властью. Глава района пенял на то, что на софиевском правлении красуется слово «атаманское». Надо, дескать, писать «муниципальное образование».

– Здание построено мной, это моя собственность, – объясняет Жабин. – Дайте денег – рядом будет стоять муниципальное...

Главу района давно переизбрали, начальника милиции сняли, а батька властвует и считает, что должность главы села должна быть выборной, это самая что ни на есть местная власть. А губернаторов пусть президент назначает, как раньше царь.

У Ивана Ивановича своеобразные взгляды на ведение хозяйства, но, как показало время, жизнеспособные. Он ярый противник коллективного животноводства в теперешних условиях, потому что запас кормов, предназначенных для колхозного стада, каждый крестьянин рассматривает как кормовую базу для личного скота и, естественно, ворует. «Поэтому животноводство, – рассуждает Жабин, – прерогатива частника. Вот я его и поощряю, даю кредиты на закупку молодняка. Выживаемость частного двора гораздо выше. Скот софиевцы сдают по стабильно высоким ценам на свой мясокомбинат».

Совсем иной у него подход к полеводству. По решению Круга, софиевцы не могут продать свой земельный пай на сторону даже теоретически. На мое замечание, что это противоречит Земельному кодексу, Иван Иванович ответил, что многие законы – удавка для сельского хозяйства.

Землей распоряжается община, взявшая в аренду паи у собственников и обязавшаяся платить им 10% от урожая. Жабин является гарантом того, что земля будет обработана, а урожай собран. Земля перераспределяется с учетом роста численности населения. А население Софиевки выросло за последние годы почти вдвое и составляет 1750 человек.

За рождение первого ребенка молодая семья премируется пятью тысячами рублей, за каждого следующего – от семи до десяти. Все дети, поступая в первый класс, начинают получать продовольственный пай. Молодым семьям (не всем, а только жадным до работы, уточняет Иван Иванович) выдается кредит на постройку дома и обзаведение небольшой собственной фермой. В Софиевку потянулись люди из города...

На вопрос, не живет ли Софиевка с оглядкой на кулугуров, атаман ответил неохотно.

– Мой отец был старовером. В школе я начал, как все, курить и сквернословить, чтобы вписаться в среду обычных подростков. Но уроки отца и матери оказались сильнее. Поэтому не удивляйтесь, что Дема, Дубровка и Луна столь закрыты. В наше растленное время трудно удержаться от соблазнов, остаться нормальным человеком, да и просто честным тружеником. Может, я кажусь слишком жестким, но уверен, люди не забудут, что помог им не спиться и детей вырастить...

Разве этого мало – пусть даже с оглядкой на атаманскую плетку?

Это не мормоны, или Учитесь жить September 17th, 2015

Информация в интернете о русских мормонах вызывает лёгкое недоумение. Во-первых, само название: мормоны - неверно. Речь идет о кулугурах, одном из направлении староверов. Я не знаю, кто и за что окрестил кулугуров мормонами, но ошибка налицо. Во-вторых, та небольшая информация, которая попалась на глаза в сети, ввела в некоторый шок. Оказывается, это секта, банда, мафия. И порют там плетьми, и вообще полное самоуправство в поселениях кулугуров, диктат в лице Жабина Ивана Ивановича.
Я с сыном и husband в августе этого года были у одной семьи кулугуров в гостях. На Луне. Там вообще несколько поселений: Луна, Софиевка, Дёма, Дубровка - всё это в Шарлыкском районе Оренбургской области. Этих людей я знаю давно (дальнее родство), но общаемся очень редко - к моему сожалению.
За всё время, которое я имею честь знать этих людей, у меня не было ни одного разочарования в них. Это потрясающие люди. Во-первых, они действительно не имеют вредных привычек - не пьют, не курят (это строго и по умолчанию), не сквернословят и НЕ НОЮТ. Вообще и никогда, я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь из них жаловался, нудел, ныл, завидовал, сплетничал. Вы можете назвать хоть одного человека в кругу знакомых, который бы хоть раз не дал волю жалобам на жизнь?
Они работают аки кони в пахотный сезон, не чураются никакой работы. И всё это без нытья, без оглядки на других, с улыбкой. Да, они зажиточны. Но это всё ЗА РА БО ТА НО своим трудом (а не наворовано поддельной фирмочкой, присосавшейся к Газпрому или Лукойлу, как это у нас принято)!
Они мегадружелюбны и гостеприимны. Причём не с натянутой американской улыбкой, а искренне.
В домах (ах, какие это дома! - любой журнал интерьеров позавидовал бы обстановке) идеальная чистота. Поверьте мне, больному на всю голову перфекционисту, там реально ИДЕАЛЬНАЯ ЧИСТОТА. Везде. Всегда. Какой-то период своей жизни я даже жила в их семье, и за всё время проживания я никогда не видела грязной посуды или пыли. И с тряпками ежеминутно никто не бегает. Я не знаю, в чём фокус, но факт остаётся фактом.
Они не понтуются. Никогда не хвалятся, не выставляют свои достижения напоказ. Их нет в соцсетях. Они не делают селфи. Кстати, зеркал в домах практически нет (и я это понимаю - зеркала как интернет - очень отвлекают от дел).
Все женщины работают. И работают не меньше мужчин. Бухгалтером, учителем, делают домашние заготовки, разводят пчёл... в работе постоянно. Любопытная деталь: если приходишь в гости, хозяйка дома никогда не сядет за стол с гостями. Она всегда на кухне, уносит-приносит со стола и на стол разные блюда, угощает на славу, но (!) не садится. Не знаю, кому как, а мне это нравится. Попробую ввести это у себя дома:)
Косметика, декольте до пупка и юбка выше пояса у истинных кулугуров исключены. У этих людей правильный подход. Быть залапанной взглядами чужих мужчин ничуть не лучше, чем быть залапанной руками. Чем женщина больше одета, тем больше хочется её раздеть. Разве не так?
Они никогда не поднимают тему веры, не навязывают тебе свой взгляд на жизнь, не учат как и что правильно... Они с уважением относятся ко всем, принимая других людей как ДРУГИХ людей, а не как неправильных.
А теперь о разделении. Сейчас я писала про чистых, настоящих, с рождения кулугуров, их порядки, их правила, их жизнь. Среди тех, кому достается от И.И. Жабина плетками, кулугуров единицы, в основном это приезжие, либо оставшиеся от старых селений люди. Потому что кулугуры не тратят время на употребление алкоголя. Конечно, есть среди них и те, кто нарушает правила. Но это - исключения, по которым неверно составлять общую картину.
Немного "лунных" фото.
Чистый ухоженный дворик


Девственно чистая природа - тропинка к пруду. Идёшь и наслаждаешься - ни одного признака мусора, ни плевков, ни окурков, ни бумажек. С ребёнком гулять одно удовольствие (мамы, осипшие от "не тронь банку", "выброси, это окурок" и прочих горестных возгласов при прогулке на наших детских площадках, меня поймут).


А вот и сам пруд.




Вырезанные вручную деревянные теремки-избушки и даже мельница. Настоящая!





Колодец тоже настоящий.


Чистые деревянные брусья. Вы давно видели деревянное строение во дворах, на котором не было бы нацарапано нечто похабное? Вот оно - на фото.




Мари и я. Мари - 45 лет, печёт безумно вкусные, тающие во рту орешки из натурального местного масла и правильного (опять-таки) местного молока, хорошо владеет программой Adobe Photoshop, может рассказать все отличия одной версии программы от другой, разводит пчёл и собирает обалденно вкусный мёд, знает все тайные ягодные места в ближайших лесах. И это не всё.


Ощущение покоя - тишина, звуки природы, вода. Медитировать и жить до 150 лет в этих местах - не фантастика.


Дорога с прогулки. И солнце в цветнике.




Если мы с husband примем окончательное решение в пользу дауншифтинга, то поедем только сюда. 70% не из-за природы, а из-за людей. Они действительно потрясающие.